Окно в Полночь

И вместо дописания я вновь зарылась в текст. По диагонали просматривала экшен и до дыр зачитывала его скупые размышления о вечном. Должно же у него быть слабое место… У всех есть болевые точки, даже у высших магов, и Сайел тому примером. Семья — не то, мышь — не то, а вот мир… Я задумчиво перечитала его разговор с мышью. «Я, мужчина, потомственный высший маг — и спрячусь под крылом летучей мыши? Унизительный бред». Угу. А без магии сейчас поди тяжко. И его мир давным-давно накрыл Полдень. А если…

— Васюта, работать!

— Я предложу ему… Полночь! — отозвалась невпопад и вдохновенно улыбнулась: — Окно в Полночь! Проведу из межмирья на Полуночную сторону! К привычной силе и знакомой магии!

Ведь по всему выходит, что после смены солнечных сторон-«полюсов» людям что-то мешает мигрировать вслед за солнцем… или его отсутствием. И мешает, скорее всего, элементарная физиология — полуночные слепнут, полуденные… ни черта не видят в кромешном мраке. Плюс магия испаряется. А я верну «героя» в привычный мир Полуночи. Верну! Но только взамен «на». Да, взаимовыгодный бартер по обоюдному согласию.

— Чего? — не понял Сайел. — Зачем?

— Сентиментальная балда, — уныло прокомментировал Муз и с горя выхлебал парой глотков полбутылки.

— Причём тут сантименты? — возмутилась я. Идея набирала обороты. — А у кого ещё узнать о личности маньяка как не у непосредственного участника? Где взять зацепки? Или так и сидеть и бояться в углу всю жизнь, переживая «редактуру» за «редактурой», пока не рехнусь и не выгорю? В отличие от вас двоих, я — всего лишь человек. И если опять попаду под «редактуру», толку от инициации никакой не будет. Крышей всё равно уеду. А Валик… то, что от него осталось, может знать, кто за этим стоит. И при следующей встрече расскажет.

Да, он должен быть в курсе. Он же был привязанным. Если не о писце, то о втором, управляющем, друг знает. Хоть что-то. Мелочи, детали… всё пригодится. А я постоянно собираю из пазлов картины — из образов сюжеты. И сейчас смогу собрать.

Сайел удивил, пробормотав:

— Верно говоришь, — и задумчиво потёр подбородок: — Но вряд он поможет. Немногие из нас видят лица писцов, — и пояснил: — Другой мир, другие краски, всё… другое. Размытое, смазанное и странное.

— А вдруг? — не сдавалась я. — Кроме черт лица есть голос, запах, ощущение… А если этот… рядом, то и по голосу опознаю, — если он, конечно, не маскировался в толпе под массовку, вынашивая свои гнусные планы.

— Сентиментальная балда, — повторил Муз и допил коньяк.

— Завидуй молча! — огрызнулась в ответ и дёрнула его за крыло, угрожающе добавив: — И только попробуй не поддержать!..

«Творческая субстанция» глянула искоса, поджала сердито губы и… кивнула. Я перевела дух, успокаиваясь. Всё. Предлагаем «герою» взятку и надеемся, что клюнет. И согласится подождать. Потому что без согласия… Кто знает, соберётся и свалит, забив на обещания. Мол, я пришёл, а она отказалась, а заставлять нельзя: колхоз — дело добровольное. И утопает в свой Полдень. А я вопрос инициации закрыть хочу. Обязательно. Не то так и буду всю жизнь плясать под дудку Муза.

Я поёрзала, пролистывая документ до конца. Перечитала последний абзац, зажмурилась, живо вообразила сияющее помещение, по стенам которого скользили слова, и сходу взялась писать. Так, я остановилась на том, что сквозь сияние…