Окно в Полночь

«У нас полуденные так тени творят, — пояснил мой собеседник. — Привязывают к себе огрызок чужой силы и напитывают его своей, заставляя меняться. Меняя саму суть. Выращивая из низших серединных или высших существ».

Я нервно заправила за ухо прядь волос.

«В нём всегда жил защитник из низших», — сказала Ауша.

Выходит, что этот маньяк меняет именно сущность. Не выгоняет защитника, а меняет его по своему усмотрению… Сердце снова кольнуло болью. Чёрт, Валик… Вот откуда в нём «вдруг» взялся агрессивный серединный… Измененный низший. Однако этот маньяк… гад находчивый.

«Высшего хотел сделать, — парень вновь придирчиво изучил тень. — Почти получилось. Но сущность в нём была слишком слабой. Ему не хватило сил измениться. До серединного еле дотянул. Смотри, он весь в шрамах».

Конечно, низший Валика три дня от смерти спасал, пока его искали по всем окрестностям… Никаких шрамов я, конечно же, не увидела, но на слово «Шурику» поверила. Полностью и безоговорочно.

— Вась, а давай закругляться? — шепнуло на ухо.

Позабытый Муз сидел на моём плече, по-прежнему цепляясь за косу, тише воды ниже травы, и… дрожал.

— Ты чего трясешься? — я покосилась на «творческую субстанцию». Она… светилась. Горела яркой синей звездой.

— Здесь… много информации, — он сглотнул и поёжился. — Очень мощные потоки. Как два пальца в розетку… — и, вздрогнув, засиял ярче прежнего.

«Герой» наблюдал за нами с интересом. Мышка не появлялась, но пару раз казалось, что я вижу над чужими плечами костлявые лапы. Длинные когтистые пальцы бережно расправляли складки плаща, и глаза парня сразу же проницательно щурились, вспыхивали внимательным любопытством. Словно он ещё писал историю, словно ему нужны были детали наших с Музом образов.

«И тебе придётся писать дальше, — он улыбнулся, заметив мой настороженный взгляд. — Пока не пройдёшь инициацию, наша связь не прервётся. Историю нужно продолжать, пока не закончим дело. Запоминай необходимое. И уходи. И… возвращайся. Я подожду. Ради окна в Полночь…»

Я тоже улыбнулась. Конечно, он же пишет мою жизнь, ещё бы ему не знать мои мысли… Я, правда, его мысли читать не могу, но у меня и инициация не пройдена, и опыта нет. Кстати, о птичках…

— А что ещё дает инициация, чем она важна? — спросила вслух, но мой собеседник понял.

Кивнул. И показал. Мелькнули костлявые руки, хлопнули крылья плаща, вспыхнули ядовитой сиренью глаза, на правую половину лица наползла тень, и парень неуловимо изменился. Левая половина тела осталась прежней, а правая — мутировала в женскую. Со всеми необходимыми признаками. Включая красное платье и французскую косу через плечо. И мою половину лица. Только правый глаз по-прежнему горел сиренью. Я сглотнула. Крыша, ни-ни…

«Без инициации ты наблюдаешь со стороны и записываешь то, что говорят, — пояснил он. — А получив имя, становишься тем, о ком пишешь. И чувствуешь героя, читаешь его мысли, проживаешь его жизнь. Прошлую, настоящую или будущую — неважно. Важно, что ты держишь историю в руках, а не она тебя. Важно, что она быстрее пишется. И быстрее протаптываются тропы, быстрее находятся двери».

И он вновь стал собой. А Муз тихо кашлянул:

— Домой?..

Пол дрогнул и начал проседать.

«Сохрани дар, — серьёзно попросил «герой» на прощание. — Обязательно сохрани. И дар, и себя. Наши семьи всегда помогали друг другу, и мы ещё многое можем сделать. И друг для друга, и для поколений будущих писцов. Обязательно сохрани дар».

Я кивнула и покраснела под доброжелательным взглядом. Да-да, история повторяется. И мне очень перед ним стыдно. Но не за кровожадные намерения, как ему было стыдно перед бабушкой, а за собственную глупость и недальновидность. Парень понимающе ухмыльнулся и опять показал мне большой палец.

«До встречи».

И пол исчез. Напоследок мигнуло и погасло сияние. Короткое мгновение полёта, опустевшее правое плечо, и мои ноги вновь коснулись пола. В очень знакомом кабинете. Выключенные компьютеры, полутьма и окно. Которого в нашем проходном рабочем кабинете быть не должно. И полная луна. Которой по календарю тоже быть должно. И…

— Зря отказалась от инициации. Зря, Вась.

…и зелёная сущность, которой тоже быть не должно, сгребла меня в охапку. В голосе — укор, а в потусторонних глазах — благодарность.

— Почему зря? — я крепко обняла его в ответ.

— Ты чем слушаешь? — опять укор. — Или слышишь, но выводы не делаешь? Ты можешь становиться тем, о ком пишешь. И получать его силу. Пока история пишется, вы делите не только жизнь, но и способности. Все, вплоть до магии.

Звучит заманчиво. Но. Но! «Геройская» магия мне сейчас не поможет ни разу. Её осваивать — на элементарном уровне — не день и не два. Только больше крышей поеду.

— Я рехнусь без тебя, — призналась глухо. — И… у меня есть вопросы.

— Эгоистка, — хмыкнул Валик.