Окно в вышине

— Я думаю, может быть, у нас с вами одно дело, и нам, так сказать, надо объединить усилия. Видел того малого у вас в офисе, и подумал, не нанял ли он вас?

— Вам известно, кто он такой?

— Я слежу за ним, — сказал он, и его голос стал скучным и неуверенным. — А вообще-то я не знаю, что мне делать.

— А зачем он вам нужен?

— Собственно, я работаю на его жену.

— Развод?

Он опять оглянулся и понизил голос:

— Бог ее знает, но она так говорит.

— Кажется, они ищут друг друга, — сказал я, — и следят друг за другом. Комично, не правда ли?

— Мне так не кажется. За мной все время следит один тип, такой длинный малый со странным глазом, очень длинный малый, длинный, как фонарный столб.

Длинный малый со странным глазом. Я задумался.

— Вы знаете такого? — взволнованно спросил блондин.

Я отрицательно тряхнул головой, выбросил сигарету в урну.

— Не встречал его ни разу.

Я взглянул на часы.

— Нам надо встретиться и обсудить все, не торопясь. Но не сейчас, сейчас у меня деловая встреча.

— Я бы очень хотел, — сказал он, — очень.

— Ну что ж. У меня в офисе или на квартире, у вас в офисе, или, может быть, где-нибудь еще?

Он почесал свой плохо выбритый подбородок.

— У меня на квартире, — сказал он. — Ее нет в телефонной книге, дайте мне карточку на минутку.

Он положил карточку на ладонь и что-то стал писать на ней маленьким металлическим карандашом, помогая себе при этом языком. С каждой минутой он выглядел моложе. Ему, наверное, было чуть больше двадцати — ведь дело Грегсона было шесть лет назад. Он убрал карандаш и вернул мне карточку, на которой было написано: 204, Флоренс-апартментс, 128 Корт-стрит.

Я с любопытством посмотрел на него.

— Корт-стрит в Банкер-хилле?

Он вспыхнул и кивнул.

— Плохо, конечно, — проговорил он быстро, — но у меня сейчас туго с деньгами. Вы понимаете.

Я встал и протянул ему руку. Он пожал ее. Теперь, рассмотрев его поближе, я заметил, что у него на лице, особенно возле носа обильно выступил пот. А сегодня было не так уж и жарко.

Мы разошлись, но вдруг я обернулся и сказал:

— Вы не знаете случайно высокой блондинки с кокетливым взглядом? Кто-то наступает мне на пятки.

— Не такая уж она кокетка, — ответил он.

Я задержался и сказал:

— Конечно, все эти бракоразводные дела — сплошная чепуха. — Нет ли тут еще чего-нибудь, а?

— Пожалуй, — сказал он тихо, — мне все больше и самому так кажется.

Он полез в карман, достал что-то и положил мне на ладонь. Это был ключ от квартиры.

— Зачем вам ждать в холле, если меня не будет дома. У меня таких два. Когда вы собираетесь придти?

— По-видимому, в 4—30. А вы в самом деле хотите, чтобы я взял ключ?

— Видите ли, у нас с вами один и тот же рэкет, — сказал он, глядя на меня невинными глазами, если можно считать невинным взгляд человека в темных очках.

На самом пороге вестибюля я обернулся. Он сидел с чуть дымящейся сигаретой в зубах, в своей великолепной шляпе с яркой лентой, и очень напоминал рекламу сигарет на обложке Сатерди-ивнинг-пост.

Итак, у нас с ним один и тот же рэкет, а это значит, что мне нельзя его обманывать. У меня ключ от его квартиры, и я могу теперь зайти туда, как к себе домой. Я надену его шлепанцы, хлебну из его бутылки и, отогнув угол ковра, пересчитаю тысячедолларовые бумажки. Ведь у нас с ним один и тот же рэкет.

7

Белфонт-билдинг — восьмиэтажное, ничем не примечательное здание, втиснутое между большим зелено-желтого цвета магазином уцененной одежды и трехэтажным подземным гаражом. От гаража шел шум, как от клеток со львами во время кормежки. Маленький, узкий и мрачный вестибюль дома был пуст и грязен, как птичий двор. В списке фамилий только одна была мне знакома. Напротив дирекции на выкрашенной под мрамор стене косо висело большое объявление: «Сдается в аренду табачный киоск. Обращаться в комнату 306».

В вестибюле было два лифта, но действовал только один, он был не занят. В лифте на табурете, покрытом мешковиной, сидел старик с отвисшей челюстью и слезящимися глазами. У него был такой вид, словно он сидит здесь со времен войны Севера и Юга.

Я вошел в лифт, сказал, «восьмой». Старик закрыл двери, что далось ему не без труда, и лифт, раскачиваясь, стал подниматься. Старик тяжело дышал, будто поднимал лифт вручную.

Я вышел на восьмом этаже и пересек холл. Старик высунулся из лифта и высморкался с помощью пальцев на замусоренный пол.

Офис Илайши Морнингстара был в конце коридора, напротив пожарного выхода. Две двери из пеностекла. На первой черной краской было написано: Илайша Морнингстар. Нумизмат. На следующей за этой: Вход.

Я взялся за ручку и вошел в маленькую узенькую комнатку с двумя окнами. Ветхий столик с пишущей машинкой под затертым чехлом, множество настенных ящичков с потускневшими монетами и надписями под ними, на стене — полка, на которой стояли два коричневых футляра для дел. Занавесок на окнах не было, на полу лежал серый от пыли, изношенный ковер. Он был весь дырявый, и, чтобы не споткнуться, приходилось ступать по нему очень осторожно.