Окно выходит в белые деревья...

Цвет боевого торо —                                      траур, с рожденья приросший.Путь боевого торо —                                     арена, а после весы.Если ты к смерти от шпаги                                                приговорен природой,помни — быку не по чину                                           хитрая трусость лисы.Выхода нету, дружище.                                          Надо погибнуть прилично.Надо погибнуть отлично                                           на устрашенье врагам.Ведь все равно после боя                                                   кто-то поставит привычнократкую надпись мелом:                                          «Столько-то килограмм».Туша идет в килограммах.                                             Меряют в граммах смелость.Туша идет на мясо.

                                    Смелость идет на рожон.Глупо быть смелым, если                                               это ума незрелость.Глупо быть трусом, если                                              ты все равно окружен.Что ты юлишь на арене?                                              Ты же большой бычище.Что ты притворно хромаешь?                                                    Ноги еще крепки.Эй, симулянт неуклюжий…                                           Были тебя почище —всех в результате вздели                                                в лавке мясной на крюки.Кинься космато навстречу                                         алчущей банде — илискользкие бандерильеро                                             на утешенье толпечерные бандерильи,                                        черные бандерильифакелами позора

                                    всадят в загривок тебе.В чем же твой выигрыш, дурень?                                                              В жалкой игре с подлецами?!Тот, кто боится боя,                                    тот для корриды негож.Тощие шлюхи-коровы                                       нежными бубенцамисманят тебя с арены,                                         ну а потом — под нож.Раз все равно прикончат,                                                пусть уж прикончат, потея.Пусть попыхтят, потанцуют                                                балеруны мясников.Будь настоящим торо!                                     Не опустись до паденьяэтой толпы, состоящей                                              сплошь из трусливых быков.Много ли граммов отваги                                              миру они подарили?

И задевают за стены                                            шторы и косякичерные бандерильи,черные бандерильи,будто в дрожащие шкуры,                                                всаженные в пиджаки.Севилья — Москва6 сентября 1968, Коктебель

«Страданье устает страданьем быть…»

Н. Тарасову

Страданье устает страданьем бытьи к радостям относится серьезно,как будто бы в ярме обрыдломбык траву жует почти религиозно.И переходит в облегченье боль,и переходит в утешенье горе,кристаллизуясь медленно, как сольв уже перенасыщенном растворе.И не случайно то, что с давних пордо хрипоты счастливой, до срыванья

частушечный разбойный переборнад Волгой называется «страданье».Просты причины радости простой.Солдат продрогший знает всею юшкой,как сладок даже кипяток пустойс пушистым белым облачком над кружкой.Что нестрадавшим роскошь роз в Крыму?Но заключенный ценит подорожена каменном прогулочном кругузадевший за ботинок подорожник.И женщина, поникшая в беде,бросается, забывши о развязке,на мышеловку состраданья,где предательски надет кусочек ласки.Усталость видит счастье и в борще,придя со сплава и с лесоповала…А что такое счастье вообще?Страдание, которое устало.9 октября 1968Переделкино

«Скупо сказал, не рыдая…»