Оковы завтрашнего сна

– Я знал только Карла. С его женой и дочерью виделся лишь дважды, на ужинах. С Мёрфи меня свела случайность. Когда умер мой отец, то на меня свалилась огромная проблема – все его долги. Он казался успешным и богатым человеком, но никто не знал, сколько скоплено долгов и проблем, которые невозможно решить. С его смертью все неприятности унаследовал я. Выплачивал неустойки, проценты, откупался от влиятельных людей, я продавал всю собственность отца. Когда дело дошло до страховой компании «Линкольс», то здесь появился Карл Мёрфи. Лучезарный и добродушный человек. Он предложил мне материальную помощь и поддержку, если я оставлю компанию и разделю её с ним. Вам покажется всё это бредом? И я с вами соглашусь. Мой адвокат тоже понимал это, но выхода не было. Я мог продать всё и остаться ни с чем или поделиться креслом с Мёрфи, и оставить при себе всё, что осталось. Плюс моё имя. Адвокат дал добро. Я подписал договор, и мы взяли бразды правления в свои руки. Мистер Бедфорд, мне было тогда двадцать пять лет, я только получил высшее образование и ещё начинал задумываться о своём деле, а тут… умер отец. Я и подумать не мог, что жизнь так надо мной посмеется. И злорадно поржёт через шесть лет. – Сандерс наконец поднял глаза на детектива, тот строчил что‐то у себя в блокноте. – Сначала Мёрфи просто содержал компанию и лишь изредка заезжал спросить, как продвигаются дела. Он садился в моём кабинете, читал какие‐то бумаги, выпивал со мной виски и пропадал на четыре месяца. Но через два года он стал чаще наведываться, присутствовать на собраниях и самолично смотреть счета. В последний год Мёрфи буквально жил в моём кабинете и отчитывал меня, как нашкодившего котёнка. Вечно упрекал, что я не умею вести дела, что у меня всё валится из рук, и я гублю его дело. Слышите, его! Дело всей жизни моего отца в мгновение стало его! И не сумел я опомниться, как моя кандидатура предстала обсуждению на отстранение. Мёрфи сделал всё, чтобы я остался ни с чем. Понимаете? – он снова начал закипать. – Помимо моего увольнения, он повесил на меня долги «Линкольса». Я работал очень усердно и всегда следил, чтобы не пахло долгами, ибо знаю, как сложно с ними жить, особенно когда капают проценты. А тут бешеная сумма, полтора миллиона долларов. Я впал в оцепенение. Мой адвокат был бессилен. Я продал всё, что было у меня. Я остался на улице. Голодный, холодный и одинокий. Этот ублюдок должен был поплатиться за содеянное. Я жаждал, что бы все его акции прогорели, чтобы его бизнес рухнул как карточный домик, чтобы он побыл в моей шкуре, чтобы знал, какого это начинать всё с нуля, когда ты никто! Никому не нужен!

Бедфорд себе под нос пробубнил:

– Вы угрожали ему.

– Да! – взорвался Сандерс, даже ударил ладонью по подлокотнику. – Да, я угрожал! А что бы вы сделали на моём месте? Он опустил меня, обобрал, окунул с головой в лужу!

Сандерс на эмоциях продолжал рассказывать, как тяжело ему пришлось жить, будучи бездомным и безработным, как слонялся по всем местам, где мог хоть что‐то заработать, как через силу смог подняться на колени – нашёл невзрачную квартирку и ночами подрабатывал, – и как смог встать с колен – пошёл работать преподавателем.

– Поверьте, на тот момент всё, что я мог – извергать из себя ненависть, формулируя её в проклятия, но не смог бы что‐то предпринять…

– Прошло два года после вашего скандала с мистером Мёрфи, и вот – труп его дочурки.

Сандерс истерически закрутил головой:

– Нет! Я не убивал её! Бедфорд, мистер Бедфорд, я угрожал ему, в лицо плевался проклятиями, что однажды его жизнь превратится в ад, но не этого я ждал, – он вскочил со стула, оперившись всем телом на стол, свесился к детективу, – не такого исхода. Смерть близкого человека мучительна и болезненна, словно тупым ножом пытаются проткнуть сердце. Мне‐то это точно известно. Я бы не стал мстить с помощью его дочери. Я вообще не мстил.

Сандерс вернулся на стуле, опустил плечи, повесил голову, он был похож на тряпичную куклу, что прислонили к стене. Он продолжал:

– Я всегда, всегда читал газеты, следил за его успехом, за делом, за когда‐то своим бизнесом. И тихо успокаивался. Пресса говорила о том, что дела Карла Мёрфи уже не идут в гору. Мне этого было достаточно. Я ликовал. Пока однажды не узнал о пропаже Роуз, его дочери. Тогда я понял, что и мне скоро придет беда, так как единственным врагом Карл считает меня. Да и по идиотскому совпадению его дочь училась в этом университете. Но полиция не подозревала, что…

– Брэндон Сандерс, – прервал душевные изречения детектив, – можете мне рассказать, где вы были двадцатого октября?

Сандерс начал лихорадочно моргать.

– Это день похищения Роуз Мёрфи, – подсказал Бедфорд, уткнувшись в свои записи.

– А, да… Это был понедельник, один из дней моего отгула. Я взял, так называемый, отпуск за свой счёт на четыре дня. Улетал в Джексон, штат Вайоминг, по делам.

– Каким делам?

– Я снова решил уйти в бизнес. Однако сейчас есть только я и всё. Никаких партнёров. Открываю магазин обуви. Качественная обувь, сумки и портмоне.