Оковы завтрашнего сна

Различался наклон букв. У Брайана текст немного наклонен вправо, и детектив мог судить о характере вполне объективно, так как общался с фотографом. Письмо описывало юношу как спокойного, рассудительного, открытого к общению человека, стремящегося быть лидером и центром внимания в компании, но склонного и к переменам настроения. Изучая второй почерк, представлялся образ, который может похвастаться лишь целеустремленностью и настойчивостью. В остальном он неуравновешен, имеет зависимость настроения от внешних факторов. Чаще всего это максималисты, стремящееся быть первыми, поэтому если решаются на что‐то, то на условии, что получат всё или ничего. Они кидаются из крайности в крайность: либо всё хорошо, либо чертовски невыносимо; либо влюбляются на всю жизнь, либо ненавидят так, что готовы убить.

«Убить. Этим он и занимается. Я уверен, что это мужчина, и на моих счетах остался лишь один подозреваемый, исходя из последних событий».

После того, как детектив дома смог сопоставить почерки, он сразу же отправился в Колумбийский университет; необходимо было поговорить с Брэндоном Сандерсом, узнать его алиби на все дни происшествий.

Он постучал в дверь. По ту сторону невнятно пробубнили. Наверно, можно. Он потянул дверь на себя.

На кафедре сидел мистер Сандерс, в руках которого покоилась книга. В этом небольшом кабинете, заставленным цветочными горшками, сидела ещё женщина, что печатала на компьютере. Детектив бросил бесцветное «Добрый день!», но она не обратила внимания. Он прошёл к столу Брэндона Сандерса.

– Здравствуйте, мистер…

– Бедфорд, – подсказал детектив. – Мы можем с вами поговорить? Наедине.

Преподаватель поначалу растерялся, после вежливо попросил миссис Куинн оставить мужчин одних, отложил книгу и жестом предложил присесть гостю.

– Чем могу помочь?

– Мистер Сандерс, я так понимаю, что вы знаете, что полиция нашла тела пропавших?

– Да. К сожалению… Это огромная утрата для всех нас…

– Примите мои соболезнования, – Бедфорд впился глазами в преподавателя. – Вы же учили этих девушек.

– Да… Но мои лекции слушают две‐три сотни студентов, так что я…

– Но вы же их хорошо знали.

– Я? Нет. Если только то, что касается учёбы, в остальном – я не лезу в жизнь своих студентов.

– Да, вы мне об этом уже говорили. Но что вы можете рассказать о Роуз Мёрфи?

Сандерс отвёл глаза и выразил на лице удивление.

– Наверно, ничего. А она училась на каком факультете?

– То есть, вы утверждаете, что не знали эту девушку?

– Мистер Бедфорд, я ничего не утверждаю, просто имя не знакомо, поэтому…

– А мистер Мёрфи?

– Простите?

– Карл Мёрфи. Ваш партнёр по бизнесу. Точнее бывший партнёр.

– Я вас не понимаю.

– Мистер Сандерс, не советовал бы я вам отпираться. Все улики против вас.

– Какие улики? Чего вы несёте?! Я ни в чем не виноват!

Преподаватель подскочил на своём стуле, его очки сползли на кончик носа.

– Если вы не виновны, то почему так переживаете?

– Вы в своём уме? Вы пришли сюда и обвиняете меня в убийстве! Несёте чушь о каких‐то уликах!

– Успокойтесь, мистер Сандерс. Я не обвинял вас, а указывал на факты. Вы знали Карла Мёрфи?

– Ну знал! Только это не доказывает того, что я кого‐то убил!

– Верно. Расскажите мне о ваших взаимоотношениях с семьёй Мёрфи.

Сандерс тяжело дышал, вцепился пальцами в подлокотник стула, казалось, что он оставит на них следы от ногтей.

– Не волнуйтесь, наш разговор не для протокола.