Окровавленное знамя. Финальный аккорд

Никто не знал, почему он носил маску, ей же он доверил тайну – его лицо было сильно обезображено. И хоть он не позволил ей коснуться, но продемонстрировал те ужасные пятна, покрывающую кожу, рассказал трагедию прошлого – детское баловство, обернувшееся страшным будущим.

Он был открыт перед ней, легко увлекал всякими разговорами. И особенно, детективами. Никто, казалось, не прочитал их столько, сколько сделал это он. Умолчал Максим только об одном…

«Прежде, он не говорил ничего о писательнице Лебедевой. Даже в контексте детективов», – Лена остановилась на этой мысли.

Чужая рука все еще ощущалась, но волнение от этого не угасло. Почему он не говорил ничего о ней? Она бы легко приняла это, если бы не сегодняшний разговор. Скрывать это от нее было бессмысленно. Лена уставилась в окно. А какой смысл терзаться догадками? Она спросила его об этом. Максим даже не смутился, сразу же ответил:

– Мы познакомились в ту пору, когда началась вся эта шумиха. И я видел, как неприятно тебе было. Вот и молчал, – он сделал паузу, сильнее стиснул ее ладонь в своей. – А так это правда, ее книги тоже в числе моих любимых. Особенно, та.

Все оказалось так просто. Лена улыбнулась собственным мыслям. Она уже так привыкла включать оборону, надумывать лишнего, что уже и подзабыла о такой простоте.

Такси привезло их к дому, отчего волнение только возобновилось. Она предупредила сына о новом мужчине, но не знала, что он может выкинуть. И это беспокоило ее, проходилось по стенкам души. Максим тоже волновался, но старался держаться. И когда Лена представила его Мише – мальчику-подростку лет шестнадцати с взлохмаченными черными волосами и скучающими карими глазами – Максим искренне и добродушно поприветствовал его. Но встретил только презрительное фырчание.

– Миша, это невежливо, – сразу же осадила она его, но парень проигнорировал это, ушел на кухню.

– Дай ему время, – шепнул Максим, прежде чем они последовали за парнем.

Лена весь вечер старалась держать это в голове. И пусть сын своими репликами изрядно проходился по ее терпению, она набирала побольше воздуха и отвечала ему спокойно. Но последняя капля все же упала.

– Почему вы носите эту маску?

– Ну, мое лицо напоминает многим одного серийного убийцу, – отшутился Максим.

– Так бы и сказали, что вы просто урод.

Лена выронила вилку, та с грохотом прокатилась по столу.

– Марш в свою комнату, – требовательно произнесла она, делая паузу после каждого слова. Миша попытался возразить тем, что еще не доел, но Лена повторила неумолимо: – Живо!

Миша скривился, демонстративно швырнул вилку и удалился прочь. Максим не вмешивался, но как только Лена протяжно вздохнула, обнял ее, притянул ближе, погладил волосы.

– Может, мне попробовать поговорить с ним? – предложил он. – Я, конечно, совсем не знаю, как вести себя с подростками, но мне бы хотелось помочь.

– Это очень мило с твоей стороны, – Лена кое-как натянула улыбку, но предпочла позволить перевести ее на диван.

Там же и обмякла, совсем забыв об ужине. Вечер оказался испорчен, пусть в доброте и заботе Максима это совсем не ощущалось. Он справился о воде, но приметив легкое покачивание головы, вышел из комнаты. Его путь лежал в соседнюю комнату, откуда уже приметно вырывались звуки музыки.

Миша был зол на мать, на себя, на этого непонятного мужика, появившегося сегодня в их доме. Вроде бы стоило уступить и принять как данность – возле матери продолжат крутиться всякие, но он не мог. Ревновал ли или же считал их недостойными, он не знал. Понимал, что все больше и больше чувствовал себя в этом доме чужим.

Мать не слышала его, он не желал вникать в ее проблемы. И закрытая с хлопком дверь все больше и больше становилась стеной. Миша включил погромче музыку, открыл последнюю сохраненную ссылку. Появилась новая статья о Константине Иванченко, было интересно отвлечься, прочитать свежие новости об этом деле. Может, его уже поймали? Или же он начал действовать?

– Интересуешься такими вещами? – перекрикивая музыку, спросил Максим.

Миша вздрогнул, спешно нажал на паузу и обернулся.

– Я не позволял вам заходить, – рыкнул он.

– И как бы я спросил разрешение? – усмехнулся Максим и устроился на кровати, стоявшей рядом с рабочим столом. – Твоя музыка орала тут на всю округу.

Миша только поморщился.

– И, кажется, я задал тебе вопрос, – подначил молодой человек тем временем, его тон уже не напоминал прежний.

Это удивило Мишу, но он лишь фыркнул:

– С чего вы взяли, что я отвечу? Вы сразу же донесете мамке, что я ненормален.

На него бесстрастно глядели – даже толща очков не могла скрыть того равнодушия.

– Я умею хранить секреты.

Миша расслабился, опустил взгляд. Прежде ему не доводилось с кем-то делиться этим. Но и сейчас перспективка была такая себе – то был хахаль матери, и вряд ли он сдержит слово. В какой-то момент Миша нахмурился – пусть так, этот Максим вполне способен рассказать и о том, что уже успел увидеть.

– Ну… меня интересует Константин Иванченко. Как бы вам сказать… я восхищаюсь им. Я хотел бы быть таким же, как он. Черт, это было лишним.