Окровавленное знамя. Финальный аккорд

Но Константин вновь не выразил неодобрения, напротив, спросил:

– И чем прикармливать?

Какое-то время они обсуждали тонкости рыболовства. Миша даже не заметил, насколько складно и увлеченно рассказывал все то, что прежде услышал от деда. Напротив него сидел человек, который продолжал расспрашивать, не пытаясь вернуться к прежнему разговору. И в глазах его поблескивал искренний интерес.

Но в какой-то момент он сам остановил разговор, обернулся к воде и спросил:

– А твоя мама хорошо понимает в рыбалке?

– О нет, совсем не понимает, – Миша посмеялся и невольно припомнил случай, когда дед не хотел признаться дочери в плохом самочувствии.

– И что он сделал?

– Ну, мы никуда не поехали, а провели время у него. А по дороге домой купили свежую рыбу в магазине. Мама ничего не заметила. А ведь такая даже не водится здесь.

– Тогда так и поступим.

Миша кивнул.

– Хотя есть шанс, что что-то выловим, но подстраховка не повредит.

Они замолчали: Константин, уперев локти в колени, сидел и смотрел на воду, и взгляд его в этот момент был расслабленным и спокойным, будто наконец-то он отыскал умиротворение; Миша же наблюдал за ним, не зная, что сказать. Но в какой-то момент поймал себя на мысли, что никогда прежде не выезжал с кем-то посторонним. С кем-то, кто слушал его и выражал понимание. И от этого на душе становилось тепло. Настолько, что приложив руку к груди, он мог почувствовать это воочию.

И ради этого ощущения он готов был сделать все, что угодно. Даже если в жертву придется принести немало людей. Все равно. Вопрос ценности чужой жизни перед ним не стоял. Для других он был пылью, чем-то незначительным. Почему он должен был относиться к ним как-то иначе?

– О чем думаешь?

Миша вздрогнул, посмотрел на собеседника. Тот уже не глядел на воду, его холодный взгляд наблюдал за лицом подростка.

– Я… я просто наслаждаюсь поездкой.

– Понятно, – Константин выпрямился, потянулся. – Так, насчет нашего разговора…

– Я не отступлю!

Вышло резко, поэтому Миша невольно смутился, увел взгляд.

– Не пожалей об этом.

Подросток помотал головой.

– И раз ты так решил, то начну с краткого изложения своих планов. Сразу скажу, что если тебе будет, что добавить, то я готов тебя выслушать.

Миша кивнул, но тихо добавил:

– Вы хотите начать с писательницы?

Константин усмехнулся.

– А ты все же смышленый малый. И как к этому пришел?

Миша смутился и не смог вымолвить ничего. Просто подумал, что если им нужно тратить много времени на обсуждение плана, то его цель явно была сложна. Сложней похищения писательницы в нынешних реалиях представить было трудно. Всем было понятно, что полиция охраняла ее.

– В общем, самое трудное – узнать, где она живет сейчас. Не думаю, что она осталась на прежнем месте.

– И вы знаете как?

– Есть пару идей. Думаю, у меня получится.

– Но что должен буду делать я?

– Все остальное.

Все знали в лицо Константина. И хоть он ухитрялся прятаться в их небольшом городке, ходить на работу, снимать квартиру и даже крутить роман, но возле писательницы ему не позволят использовать эту маскировку. И это было понятно без слов.

Миша кивнул.

– Значит, еще какое-то время у меня есть?

– Чтобы отказаться? Конечно. Я все же надеюсь, – Константин взглянул на него, сопроводив этот взгляд злобной усмешкой, – что ты умеешь держать язык за зубами.

Парень вяло улыбнулся. Подобные подозрения должны были обидеть его, но он понимал их. Самое сложное ждало впереди, и совсем не хотелось уничтожить все на корню.

– Думаю, самое время и тебе задавать какие-нибудь вопросы. Или же ты веришь всему, что пишут в интернете?

Миша покачал головой, но все же честно признал внутренний мандраж перед такой персоной, как Иванченко. Но в ответ только встретил добродушное:

– Я же говорил, что такой же, как и ты. Тебе ни к чему все эти реверансы, – он улыбнулся и похлопал Мишу по плечу.

Это немного взбодрило подростка. Он решил увести их разговор немного в сторону и спросил о побеге. И к своему удивлению, услышал подробный рассказ. Он слушал внимательно, внимал каждому слову и удивлялся, как легко Константину удавалось проворачивать некоторые вещи: он общался с полицией до того, как его заподозрили, он похитил писательницу практически под носом полицейских, и даже когда они узнали его личность, смог с легкостью продолжать свой путь. Да и сейчас он был не в тюрьме, где ему предписано быть. Он с легкостью выбрался оттуда и теперь сидел рядом и время от времени наблюдал за медленным течением реки, чем все больше и больше спокойствия привносил в душу подростка.

И, наверное, этот внутренний огонек – единственная вещь, в которой Миша не готов был признаться никому. Даже столь обожаемому человеку.

Глава 4

Напряжение не спадало. Света ощущала его с каждым пробуждением, не забывала при каждом засыпании и в течение дня вздрагивала, как только что-то даже незначительно выбивалось из привычного ритма.