Октавиан Август. Революционер, ставший императором

Ценз, проводившийся под надзором Публия Сульпиция Квириния, согласно авторизованному переводу Библии, и вызвавший вспышки сопротивления, население Иудеи долго помнило и возмущалось им. Наиболее существенно для нашего вопроса то, что начался он в 6 г. н. э., когда Архелай, сын Ирода, был низложен и Иудея сделалась напрямую управляемой римской провинцией – это осуществлялось под надзором Квириния как легата Сирии. Таким образом, у нас, кажется, имеется явное несоответствие между датами, приводимыми Матфеем и Лукой – да и между тем, что говорит Лука в одном месте (1:5) и что он говорит в другом месте (2:1–2). С целью согласовать между собой указанные отрывки предлагалось много тщательно разработанных теорий, но ни одна из них не оказалась вполне удовлетворительной. Предположение о том, что ценз проводился десятилетием или около того ранее, пока Ирод был еще жив и когда Квириния назначили на его прежнюю должность легата в Сирии, что иным образом не подтверждается, основывается на многочисленных догадках. Легатом Сирии, когда умер Ирод, был Публий Квинтилий Вар, и уже в 6 г. н. э. он пребывал в должности, преемником в которой был ему Гай Сентий Сатурнин, находившийся там с 9 г. н. э. Эти даты представляются точно установленными, хотя частично выпадают на плохо подтвержденные документами годы временного пребывания Тиберия на Родосе. Несмотря на то, что при Августе было возможным вновь занимать ту же самую командную должность – что позднее станет большой редкостью, – трудно понять, каким образом Квириний мог быть легатом Сирии при жизни Ирода Великого, если только срок его пребывания в должности не составлял всего несколько месяцев, что кажется невероятным. Возможно, приблизительно в это время он находился в более отдаленной области, и кажется вероятным, что в этот период он был легатом Галатии и немного позже, конечно, оказался в окружении Гая Цезаря – но нет никакого свидетельства о его вмешательстве в какой-либо ценз.^[746]

Согласно иудейскому историку Иосифу Флавию, ценз 6 г. н. э., проводившийся под надзором Квириния, был первым римским цензом в Иудее и упомянут как событие, болезненное для нее. Более ранний ценз, прямо предписанный римлянами, кажется маловероятным. Нам известно о нескольких цензах в Галлии во время принципата Августа, например, в 27 г. до н. э., 12 г. до н. э. и 14 г. н. э., но Галлия являлась напрямую управляемой провинцией, а не зависимым царством. К сожалению, мы в действительности очень мало знаем о том, как в зависимых царствах вообще и в Иудее в частности действовала система налогообложения и каковы были взаимоотношения этих царств с Римом в этой части. Ирод мог регулировать размер подати, который он налагал, что подразумевает наличие механизма переписи населения и имущества, который с наибольшей вероятностью основывался на некоего рода цензе. Как часто их проводили и каким образом осуществляли – например, требовалось ли, чтобы люди заносились в списки в тех общинах, где они проживали, – неизвестно.^[747]

У Луки (2:3–5) необходимость занесения в списки при проведении ценза оказывается причиной того, почему Иосиф и та, которая с ним обручилась, перешли из Назарета в Галилее в Вифлеем в Иудее, где у Марии родился Сын. Для Мессии было важно родиться в Вифлееме, и Матфей (2:1) просто констатирует, что Иисус там родился, не объясняя, был ли он обычным местом жительства Иосифа и Марии или нет и ничего не упоминая о цензе. Указанная необходимость не является противоречием, потому что, как упоминалось ранее, авторы Евангелия не приводили вполне подробно изложенного контекста тех событий, которые они описывали, но сообщали своим читателям то, что они считали важным. Возможно, от Иосифа и Марии требовалось быть в Вифлееме для занесения их в списки при проведении в той или иной форме чиновниками царства Ирода Великого и связанного с налогообложением ценза. В равной степени возможно, что в это время люди могли некоторым образом решить, что они в конечном счете платят налог, установленный Цезарем Августом, который, в конце концов, поставил над ними царя Ирода и который помогал ему удерживать власть. Какова бы ни была в точности природа правовых отношений между Римским государством, принцепсом и зависимым правителем вроде Ирода – тема, по поводу которой ученые потратили немало чернил, достигнув в действительности немногого, так как данные об этом попросту отсутствуют – не было бы неблагоразумным представить себе все таким образом, особенно через поколение или больше после данных событий.^[748]