Читаем Октавиан Август. Революционер, ставший императором полностью

Военный трибун. Во время республики для каждого легиона избирались или назначались шесть военных трибунов, одна пара которых осуществляла командование в одно и то же время.[751] При Августе они оставались в числе шести, но один из них делал сенаторскую карьеру и был старшим. Этот последний, известный как tribunus laticlavius, от широкой полосы, окаймляющей его панцирь, был заместителем легата легиона. Другие пять трибунов, tribuni angusticlavii, носившие узкую полосу, были всадниками и обычно уже командовали когортой вспомогательных войск.

Городские когорты

. Три городские когорты были набраны Августом в качестве полувоенного полицейского отряда непосредственно для Рима. Они состояли под командованием городского префекта. Возможно, что при Августе была набрана четвертая когорта для охраны императорского монетного двора в Лугдуне в Галлии, потому что при Тиберии это соединение, несомненно, существовало.

Диктатор. Диктатор назначался в чрезвычайных обстоятельствах на шестимесячный срок, в продолжение которого он осуществлял высшую гражданскую и военную власть. Позже победители в гражданских войнах, такие как Сулла и Юлий Цезарь, использовали этот титул как основу для своей более долговременной власти.

Империй. Власть военачальника, которой обладали магистраты и промагистраты в продолжение срока своей службы. Августу предоставили то, что позже назвали maius imperium proconsulare – т. е. проконсульскую власть, превосходившую власть всех прочих проконсулов. Впоследствии ею облекли Агриппу и Тиберия.

Кандидат. Человек, добивавшийся участия в выборах, носил специально выбеленную (candidatus

) тогу с целью подать знак согражданам о своем намерении, благодаря чему в наш язык вошло слово «кандидат».

Катафракт. Облаченный в тяжелую броню кавалерист, зачастую ездивший на закованном в броню коне. Катафракты образовывали важную составную часть парфянской армии.

Квестор. Будучи магистратами, чья деятельность в основном была финансовой, квесторы действовали как помощники наместников консульского ранга и часто как их подчиненные осуществляли военное командование.

Когорта. Главная тактическая единица легиона, состоявшая из шести центурий по восемьдесят человек с общей численностью 480.

Консул. Два ежегодных консула являлись высшими выборными магистратами Римской республики и осуществляли командование армией во время важных кампаний. Иногда по истечении годичного срока их должности сенат продлевал им полномочия, и в этом случае они известны как проконсулы

.

Курия (и Юлиева курия). Курия, или здание сената, располагалось в северной части римского Форума и, согласно традиции, построено одним из царей. Сулла восстановил его, но оно сгорело дотла во время похорон Клодия. Будучи диктатором, Юлий Цезарь начал работу по сооружению новой курии, а завершил ее Август. Даже когда строение находилось в хорошем состоянии, сенат в некоторых случаях мог созываться на собрания в другие здания.

Легат. Подчиненный командир, обладавший скорее делегированным империем, чем осуществлявший власть своим собственным правом. Легаты, вероятнее всего, подбирались магистратами, нежели избирались. При Августе их разделили на два вида, позже известные как legatus legionis, командовавший легионом, и legatus Augusti, руководивший провинцией.

Легион. 

Первоначально этот термин означал количество новобранцев, затем легионы стали основной операционной единицей римской армии на протяжении большей части ее истории. В эпоху Августа теоретически численность легиона составляла приблизительно 4800–5000 человек, разделенных на 10 когорт по 480 человек каждая. Действительная численность легиона во время важных военных кампаний часто была намного меньше указанной, особенно в период гражданских войн.

Ликтор. Официальные служители при магистрате, которые несли фасции, символизировавшие его право отправлять правосудие и приговаривать к смертной казни и телесному наказанию. Консула сопровождали двенадцать ликторов, тогда как диктатору полагалось двадцать четыре.

Мавзолей. Монументальная гробница Августа, начатая до Акция и получившая название по знаменитой гробнице карийского царя Мавсола, считавшейся одним из «семи чудес света».

Меч. Обозначавшее меч латинское слово gladius обыкновенно употреблялось для описания gladius hispaniensis, испанского меча. Он был обычным оружием римлян до самого конца III в. н. э., которое носили на поясе. Изготавливавшееся из высококачественной стали, это оружие употреблялось как рубящее, но первоначально предназначалось для нанесения колющих ударов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Страницы истории

Европа перед катастрофой, 1890–1914
Европа перед катастрофой, 1890–1914

Последние десятилетия перед Великой войной, которая станет Первой мировой… Европа на пороге одной из глобальных катастроф ХХ века, повлекшей страшные жертвы, в очередной раз перекроившей границы государств и судьбы целых народов.Медленный упадок Великобритании, пытающейся удержать остатки недавнего викторианского величия, – и борьба Германской империи за место под солнцем. Позорное «дело Дрейфуса», всколыхнувшее все цивилизованные страны, – и небывалый подъем международного анархистского движения.Аристократия еще сильна и могущественна, народ все еще беден и обездолен, но уже раздаются первые подземные толчки – предвестники чудовищного землетрясения, которое погубит вековые империи и навсегда изменит сам ход мировой истории.Таков мир, который открывает читателю знаменитая писательница Барбара Такман, дважды лауреат Пулитцеровской премии и автор «Августовских пушек»!

Барбара Такман

Военная документалистика и аналитика
Двенадцать цезарей
Двенадцать цезарей

Дерзкий и необычный историко-литературный проект от современного ученого, решившего создать собственную версию бессмертной «Жизни двенадцати цезарей» Светония Транквилла — с учетом всего того всеобъемлющего объема материалов и знаний, которыми владеют историки XXI века!Безумец Калигула и мудрые Веспасиан и Тит. Слабохарактерный Клавдий и распутные, жестокие сибариты Тиберий и Нерон. Циничный реалист Домициан — и идеалист Отон. И конечно, те двое, о ком бесконечно спорили при жизни и продолжают столь же ожесточенно спорить даже сейчас, — Цезарь и Август, без которых просто не было бы великой Римской империи.Они буквально оживают перед нами в книге Мэтью Деннисона, а вместе с ними и их мир — роскошный, жестокий, непобедимый, развратный, гениальный, всемогущий Pax Romana…

Мэтью Деннисон

История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное