Ольга, княгиня русской дружины

В первые годы их киевской жизни бывало иначе. Особенно до того, как Ингвар стал князем. Тогда он просто проходил в избу, а она встречала его там. Могла сразу подбежать и обнять, вдохнуть его запах, прижаться к прохладной от свежего воздуха бороде. Иногда она сердилась на него и уклонялась от объятий. Они такие разные, и часто ей казалось, что он все делает не так. Но она привыкла в конце концов к мысли, что он здесь князь, он – хозяин Русской земли, пусть эта земля досталась им по наследству от ее, а не его предков. И он был хорошим князем. Не все и не всегда ему удавалось, но он не мирился с поражением и не находил покоя, пока не брал свое – там, где ему не хотели отдавать. Пусть не с первой попытки. С ней самой, его женой, можно сказать, получилось так же. Он не сдавался. И когда она поняла это, то научилась уважать его, прощая то, что ей в нем не нравилось. Ведь для того она и послана ему богами в жены – одолжить ума, мудрости, удачи, заботы, обхождения там, где своих не хватило.

Снаружи раздавались крики: это киевляне и челядь приветствовали князя и дружину.

– Слава Ингорю!

– Слава князю!

– Слава земле русской!

– Руси слава!

Эльга видела мысленным взором, как он поднимает руку в ответном приветствии – медленным, уверенным движением, скупым и полным силы. Как сходит с коня, бросает отроку поводья, оправляет пояс…

Шум множества шагов был все ближе. Дверь стояла раскрыта; вот в нее нырнул Близина, махнул рукой: мол, здесь! У Эльги перехватило дыхание, занялось сердце – будто вот сейчас, когда ее страстная мечта сбылась, она умрет, не вынеся этого счастья.

И вот в дверном проеме показалась знакомая фигура – не слишком высокая, плечистая, коренастая. Она узнала бы из тысячи его стан, а особенно его походку. Ингвар шагнул через порог, поднял голову – и сразу увидел ее перед очагом. Она встретила его взгляд – он смотрит будто бы спокойно, но так пристально, будто хочет сразу вобрать ее всю и убедиться, что она – та самая, что она ждала его… Лицо его еще больше загорело и обветрилось, под глазами мешки, морщин вроде бы прибавилось – видно, что измотан долгим напряжением и вечным недосыпом. Даже кажется старше, чем есть.

Сердце бьется о грудь так, что кажется, грудь сейчас лопнет. Краята подал Эльге рог, в который Начеша успел налить меда. На дрожащих ногах она шагнула вперед.

Ингвар подошел к ней, покрыв оставшееся между ними расстояние. Эльга подняла рог над очагом.

– Жив будь! Приветствую тебя в твоем доме, Ингвар, сын Ульва, князь русский! – провозгласила она, и только по чуть сбившемуся дыханию можно было различить волнение в ее ясном громком голосе. – Да пребудут с тобой боги наши – Перун, Дажьбог, Велес, Макошь, Лада! Да пребудут с тобой боги отцов наших – Один, Тор, Фрейр, Фригг и Фрейя!

Руки быстро уставали от тяжелого рога, но Эльга привычно терпела – такова священная обязанность княгини и королевы, хозяйки знатного дома и жрицы, идущая из глубины веков. Эльга наклонила рог над очагом и немного отлила; мед плеснул на угли, те мигнули и зашипели, из красных стали черными, поднялся белый пар. Потом огонь снова заиграл языками: боги приняли дар и дали свое благословение.

Народ в гриднице радостно закричал. Эльга протянула рог Ингвару над краем широкого очага. Он взял его, мимоходом коснувшись ее пальцев, и от первого касания его жесткой руки ее пробрала дрожь.

Ингвар отпил несколько глотков, потом передал стоящему за ним брату Хакону. Сегодня тот опять был в красной рубахе, хоть и не такой роскошной, как обычно, в сером плаще с красной отделкой, а волосы убраны в плотно заплетенную косу – понятно, давно не мыты. Эльга лишь сейчас заметила деверя и улыбнулась ему. Оба брата по виду были невредимы, и она рада была убедиться в этом, хотя, если бы кто-то из них был ранен, ее бы известили.

Хакон поклонился ей и очагу, отпил из рога и передал воеводе Ивору у себя за спиной. Рог пошел по малому кругу, состоящему из старших воевод и самых знатных бояр, что стояли в гриднице в первом ряду.

Закончил он свой путь у Себенега – тот передал рог вновь Ингвару, чтобы тот перевернул его и сбросил на края очага последние капли.

Но Эльге казалось, что круг не завершен. В нем не было Мистины. Ингвар тоже это заметил.

– Долговязый где? – негромко спросил он у Эльги под завесой радостного и возбужденного шума в гриднице.

– Еще не вернулся. Не знаю почему. Уехал и вестей не шлет.

– Ладно, разберемся.

Теперь наконец Эльга шагнула к нему, и муж обнял ее. Крепко прижал к себе, так что она могла не опираться ногами на пол. Дрожали колени, и что-то замирало в животе от ощущения его знакомых рук, а еще больше – от запаха. Как она любила этот запах, который он всегда приносил с собой, возвращаясь: самого тела, дыма костров, пропитавшего шерсть, лен и кожу одежды, немного речной воды и леса, немного железа и конского пота… Этот запах всегда означал радость новой встречи после разлуки, и он один наполнял ее страстным влечением к нему, от которого дрожали руки и сами собой закрывались глаза.