Он и она минус он и она

Молчание. Разумеется, со стороны (для посторонних) пикировка выглядит некрасиво, но Марк по секрету сообщил гостям, чтобы не обращали внимания на занудливого старика. Это своеобразный ритуал – вымогательство бутылки вина, которая, в конце концов, торжественно появляется на столе. Однако ритуал «дай – не дам» пришлось прервать, Георгию Глебовичу позвонили, он встал с кресла и двинул к дивану, где Платон учил Ивана играть в саму полезную игру – в шахматы:

– Естественно, можно, я передаю ему трубку… Платон, возьми, это тебя, следователь…

– Я слушаю, – сказал Платон.

– Когда вы увидели бокалы, – говорил в трубку Терехов, – вы их узнали, это ваши бокалы, верно?

Не было смысла молчать или отрицать, Платон признался:

– Да, я узнал их.

– Как они попали к Пешковым, вы думали об этом?

– Их кто-то принес, думаю.

– А в момент, когда вы пришли к Пешковым и увидели труп Константина, что подумали о бокалах?

– Ничего. Я их не заметил…. То есть краем глаза увидел и в уме отметил, что Костя выпивал с кем-то, но не более, просто не до того было. Обратил внимание на бокалы, когда вы показали мне снимок, вряд ли вторые такие есть в городе, мы с Татьяной привезли их из поездки давно. На этих бокалах оттиск царской короны и под ней надпись «Империя», с двух метров не заметишь, только вблизи.

Услышав имя мужа, Камилла бросила накрывать на стол, пришла к Платону послушать, о чем идет речь, вся эта жуть касалась и ее. Тогда он включил громкую связь, теперь все слышали голос следователя Терехова:

– Вспомните, Платон, где и когда вы были вместе с Камиллой за столом, при этом пили вино?

– Тут и вспоминать нечего. Ровно за сутки до убийства Татьяны и Кости все мы ужинали у нас. Татьяна надумала отметить какую-то сделку, я в это не вникал, пригласила только Костю и Камиллу. Вы хотите спросить, были ли бокалы, найденные у Пешковых, на столе? Были. Именно эти и были, поэтому меня так озадачили.

– Сколько всего этих бокалов у вас?

– Пять. Один разбился.

– Но вот какая штука, в вашей квартире найдены другие бокалы с отпечатками Камиллы и вашими. Мы не можем это объяснить, надеемся, вы поможете.

Платон задумался, но у него никаких идей не было, выручила Камилла:

– Все очень просто, в середине вечера Татьяна заменила тарелки и бокалы, поставила чистые.

– Действительно, она поменяла посуду, – подтвердил Платон.

– Кстати, Камилла, – обратился к ней Павел, – в квартире Лукьяновых была и конфета, которую вы надкусили. На столе лежала открытая коробка, такая же коробка конфет найдена и у вас, только запакованная. Почему вы съели половину конфеты, а половину оставили? Помните этот момент?

– Помню. Конфета выпала из руки, Таня подняла ее и унесла… А коробку конфет она мне подарила, когда мы с Костей уходили.

– Сначала она тебя толкнула… нечаянно, – напомнил Платон. – Тогда конфета и выпала.

В «нечаянно» он уже не верил, поэтому произнес слово, вложив в него все свое отношение к истории. Но ни он, ни Камилла не понимали, почему у следователя возникли такие вопросы, почему он столько уделяет им времени.

– Странные вопросы вы задаете, – сказала Камилла. – Вы же знаете лучше нас, что на бокалах наши отпечатки.

– Появилась свидетельница убийства вашего мужа, – ответил Павел. – А мы обязаны доказать ее показания.

– А кто? Кто убил Костю? – всполошилась Камилла.

– Успокойтесь, не вы. И не Платон. Пока не получим доказательную базу, мы не имеем права называть имя. Отдыхайте.

Платон положил трубку на стол, задумался. Камилла прильнула к нему, он обнял ее, теперь оба стояли, задумавшись и забыв, где находятся.

– А мне стало неспокойно, – произнесла она.

– Даже не думай, – сказал Платон, заглянув в ее беспокойные глаза. – Будь у Терехова хоть малейшие сомнения, он не отпустил бы нас.

– Тогда почему ты задумался?

– Как бокалы со стола попали в твою квартиру…

– Наверное, Татьяна принесла? А кто еще? Она часто приходила к Косте последнее время… – И осеклась. Теперь Камилла заглянула ему в лицо. – Платон, ты думаешь… как и я? Да?

В ответ он улыбнулся, поцеловал ее в нос и нашел подходящие слова, чтобы отвлечь от мрачных мыслей:

– У нас будет время построить свои версии, как правило, они никогда не совпадают с реальностью, поэтому! Кама, мы избежали катастрофы в своей жизни, давай отбросим кошмар, в котором побывали, и будем праздновать. Угу?

– Эй, вы! – окликнул их старший Зарубин. – Стоите там, как два несчастья. А ну-ка, надели улыбки! Платон, идем, выберем вино.

Ваня слез с дивана, подбежал к Платону и взял его за руку.

– Можно мне с вами, дядя Платон? – И добавил шепотом, заставив Лукьянова наклониться к нему: – Дед Гоша говорил, в подвале деда Глеба так страшно…

– Да ну! – в тон зашептал тот. – Но вдвоем не страшно. Пошли?

Взявшись за руки, оба последовали за стариком к выходу, потому что в подвал можно зайти только снаружи. Надежда Артемовна смотрела вслед отцу и сыну, и когда мимо проходила Камилла, она услышала упрек:

– Какая прелесть, родной сын говорит отцу «дядя».

– Обещаю, это будет исправлено. Со временем, – сказала дочь и ушла в столовую помогать Марку.