Она исчезла

В тот день, как и в последующие три, он возвращался только к полуночи, после спектакля. Мы оставались предоставлены сами себе. На улицу, под свет камер и полицейских патрулей, старались не выходить.

Я тем временем терпеливо готовил ответный удар.

Ноутбук и телефон Карадинского оказались мне гигантским подспорьем.

Георгий Степанович

Никаких сигналов от Рыжикова не последовало. Никаких.

Как будто он его и не шантажировал.

Как будто и не боится тот ничего.

«Коли так, — спокойно размышлял Георгий Степанович, — следует пойти по другому адресу, где он сможет на своей эксклюзивной информации заработать.

Жалко ведь ее отдавать совершенно бесплатно правоохранителям. Хотя и справедливо было бы. Чтобы убийцу достойно покарали!»

Но полицейские и расследовательский комитет вознаграждений за доносы на преступников не платят.

А хазары — могут. У них надо просить, конечно, не миллион, но тысяч триста, четыреста, а то и пятьсот «гринов» они отсыпать за имя врага в состоянии.

Георгий Степанович позвонил Тимуру — тот пригласил его заехать сегодня, ближе к вечеру.

Встретились все в том же ресторане «Пиала». Однако в другом кабинете — выглядел он гораздо скромнее, никакой дубовой мебели и финтифлюшек, и на полу не наборный паркет, а кафельная плитка. В этот раз глава хазарской мафии не стал потчевать ни едой, ни выпивкой, ни чаем. И сесть не предложил.

— Зачем пришел, Степанович? — вопросил Тимур. — Чего хочешь?

— Хочу сдать того человека, который в две тысячи пятом у вас денег отжал. Он потом сбежал за границу, сделал себе пластику и обзавелся новыми документами. И теперь его зовут…

— Да, меня зовут Дмитрий Петрович, — сказал в тот самый миг Рыжиков и вышел из боковой двери.

Георгий Степанович развернулся к нему. Челюсть его в изумлении отвалилась. А Рыжиков, не произнося больше ни слова, подошел к частному сыщику, усмехаясь. Вынул из кармана финку и ударил его прямо в шею, в артерию. Волной хлынула кровь.

Георгий Степанович захрипел. Тело его стало оседать. Он упал на кафель у ног Рыжикова. Ноги дернулись, и он замер. Кровь прибывала, ее становилось все больше.

Тимур нажал кнопку под столом. Вошел безмолвный охранник.

— Приберите здесь все, — приказал глава хазарской ОПГ, — и от тела избавьтесь.

Охранник в почтении поклонился.

— Рад, что ты сам ко мне приехал, — обратился к Рыжикову Тимур, — и все с этим человеком решил. Пойдем покушаем с тобой, покалякаем о том о сем.

Павел

«Дорогая Ольга Ивановна! Меня зовут Павел Синичкин, я частный детектив, и я нашел вашего бывшего мужа, Вадима Петровича Ружгина, который сбежал от вас в 2005 году. Сейчас он изменил фамилию, внешность и благополучно проживает в Санкт-Петербурге…»

Конечно, с нею мне повезло. Повезло дважды.

Но если бы не это, мы с Риммой попросту постарались бы сбежать из страны — возможно, нелегальными тропами. А потом, через года, все, возможно, утряслось бы. А возможно, и нет.

Но я должен был хотя бы попытаться. У Игорька Карадинского в квартире на Ломоносова, вооружившись любезно предоставленными им телефоном и лэптопом, я прежде всего позвонил своей верной Любе. Для начала запросил справку о Вадиме Ружгине, числившемся умершим с две тысячи пятого года.

И она дала мне информацию:

Вадим Ружгин родился в 1962 году в Ленинграде. Окончил среднюю школу в 1979-м, поступил в Химико-фармацевтический институт. Занимался дзюдо, обладатель первого разряда по самбо. В том же семьдесят девятом совершил первую кражу. Получил условный срок и был направлен на «химию»: народно-хозяйственную стройку в Горьковской области. В олимпийском восьмидесятом сбежал оттуда и вернулся в Ленинград.

Организовал устойчивое преступное сообщество, в которое вошло пять человек, включая двоих несовершеннолетних. Сообщество успело совершить три квартирные кражи. В первой были похищены: шесть рюмок, шесть бокалов, рога оленя и прочее — на сумму сто тридцать три рубля. Во второй краже общая сумма добычи составила девятьсот шестьдесят три рубля, в третьей — тысяча тридцать четыре. Затем подельники на улице напали с целью ограбления на девушку, похитили у нее шапку, шубу, сумку и драгоценные изделия. По горячим следам задержан несовершеннолетний Картанов, который дал показания против Ружгина и других подельников. Банда была задержана и изобличена.

Ружгина приговорили к тринадцати годам лишения свободы — за разбой, кражи, мошенничество и вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. В срок включили и тот год, который он не досидел на «химии».

По некоторым сведениям, в местах лишения свободы Ружгин был коронован как вор в законе.

В 1989 году его помиловали, и он вернулся в Ленинград.

На следующий год организовал сеть закусочных быстрого питания.

В девяносто третьем — открыл свой первый ресторан.