Она моя. Забытая ночь

Стоп! Угол чего? Открываю быстро ноутбук и карту города. Ищу улицы, начинающиеся на «Яб», в это время звонок прерывается с той стороны.

– Яблочкова улица, Яблоневый переулок и аллея.

Быстро раскладываю все в голове и решаю начать с Яблочковой, потому что там он живет. В Бутырском районе.

Прыгаю в такси и пока еду, ищу в сети новости об аварии или вообще чего-то такого. Бесконечные пробки отнимают кучу времени, поэтому на ближайшей остановке я расплачиваюсь и иду пешком минут десять.

Улица длинная, но судя по толпе, которая в пятистах метрах от меня, я понимаю, что это там.

Замедляюсь, потому что мне страшно. Страшно просто до жути, до спазмов болевых. Дохожу и протискиваюсь между этих охающих зевак. Народ расступается, и я вижу мужчину, который лежит на животе с вытянутыми руками над головой, рядом телефон.

Я узнаю в нем ставшего таким родным Владимира, но не могу в это поверить и потому подхожу, опускаюсь на колени. Заглядываю в его избитое лицо и начинаю рыдать.

Кровавые подтеки на руках, сбитые костяшки, через рубашку просачивается такая же алая кровь.

«Ублюдки. Чертовы звери».

Люди стали шушукаться, а меня вдруг осенило.

– Вы скорую вызвали? – оглядываюсь по сторонам, а сама шарюсь в сумке выискивая телефон. – Вызвали? Хоть кто-то? Никто? Вы такие же звери, как и те твари что сотворили подобное. Повытаскивали свои смартфоны и снимаете, убивая человека не своими руками, а равнодушием.

Достаю наконец гаджет и начинаю набирать скорую, руки трясутся, и он падает несколько раз.

– Я вызвала, – кричит какая-то девушка из толпы.

Склонилась над мужчиной и просто не знала, что делать. Перевернуть его? А вдруг навредить ему умудрюсь?

Я знаю, что тут рядом больница, надеюсь, что они не станут тянуть и быстро приедут.

– Кто видел, что произошло? Умоляю вас скажите, – вновь обращаюсь к людям.

– Его машина сбила, – сказал кто-то.

– Сбила и уехала? Или как? Прошу вас, каждая деталь важна.

– Я была на остановке недалеко и слышала, как дерутся, а потом визг шин и крик женщины какой-то и побежала…

– Я тоже слышал крик на него пришел…

– Это я кричала. Их трое было, они его били, а потом сели в машину и разогнавшись поехали… прямо на него.

Люди все говорили и говорили, а я роняла слезы, запоминая детали, потому что они не пойдут в суд против тех, кто это сделал, но я хотя бы помогу восстановить картину произошедшего.

Скорая приехала через пятнадцать минут. Я села внутрь и молилась, чтобы он выжил, потому что он не заслужил подобного… Никто не заслужил.

Глава 15

Владимира повезли на рентген, после на операцию.

Телефон Раисы Ивановны молчал.

Времени оставалось все меньше и я, оставив свои данные врачам поехала за дочкой.

В садике на меня смотрели странно, ведь я была в непривычно потрепанном виде, с грязными коленями.

Впервые в жизни, я хотела кричать на людей, за их взгляды и осуждающие качания головой.

– Мамочка, а где дядя Вова? Почему не на машинке нашей?

Воспоминания ранили меня, а впереди еще такая война и столько слез, объяснений малышке, кто плохой и, кто хороший.

– Владимир приболел. Скоро все будет с ним хорошо и все будет как раньше, – обняла ее и прислонила к себе целуя в макушку.

Дома я покормила Юлю и сразу же стала варить ужин, на пару дней чтобы хватило. Это немного помогло отвлечься, хотя ужасные мысли только и бродили в голове без устали вращаясь по кругу.

В этот вечер поехать никуда я не могла, и тащить дочь в клинику, конечно, не стала, а к восьми мне позвонили из больницы.

– Дина Алексеевна? Это врач Соболева Анна Борисовна, из городской больницы номер двенадцать.

Меня охватывает страх за то, что я сейчас могу услышать. Ладони вспотели и телефон фактически выскользнул из моих рук.

– Да-да. Здравствуйте. Да это я. Что вы… – прокашливаюсь, чтобы сглотнуть ком в горле. – Есть новости?

– Да. Вы не могли бы приехать завтра в больницу.

– Боже… Прошу скажите, что… Скажите…

– Все хорошо. Мы стабилизировали его состояние, сделали операцию и полностью проверили организм на степень повреждения, мужчина в удовлетворительном состоянии. Нам стоит обсудить финансовый вопрос и разные другие, поэтому мне нужно ваше прямое присутствие.

– Спасибо, – выдыхаю облегченно, но пока рано радоваться. Все что не хотят говорить врачи по телефону, приходится выслушивать со слезами в глазах напрямую. – Я вас поняла. Завтра с утра я буду в больнице.

– Всего доброго.

– И вам.

Гудки в трубке звучали почти как сирена.

– Мамочка, ты плачешь? – выводит из мыслей голос дочки.

– Что? Нет, милая. Нет. Маме немного грустно, только и всего, – улыбаюсь ей, стирая слезы и беру на руки.

– Тогда, мы можем позвать дядю Артема. Ты с ним смеешься, – воспоминание о нем заставляет мое сердце сжаться в тысячи раз от боли и тут же застыть от ужаса и страха.

Они так поступили с Владимиром, зная кто мой мужчина, они и к нему могут прийти. Боже. Я снова в ловушке. Снова в их западне, как обездвиженная рыба на суше.