Она моя. Забытая ночь

– Я? Да вы хоть представляете, какой монстр Подгорный? – она смотрела на меня, но не выглядела сочувствующей или, к примеру смущенной своей ложью. – Не представляете. Вы сами своими руками ставите моего ребенка под угрозу. Своими руками, по локоть пропитанными алчностью и грязью.

– Сейчас приедет полиция, потому что характер этого вещества мы не знаем.

– А дальше?

– Если там, то что мы думаем, то мы изымаем ребенка у вас…

На этих словах я фактически потеряла сознание.

– Так как вы с Подгорным Константином Вячеславовичем являетесь оба опекунами, девочка останется у него. А там суд, который определит вам меру пресечения. Все это время вы будете находиться в камере.

– Что? Но… – я затряслась от страха, от ужаса всего что сулила эта ситуация. – Не отдавайте ему ее. Не отдавайте. Он монстр.

Та, что звонила в полицию вдруг посмотрела на меня недобро и с отвращением произнесла:

– А ты? Сама то не монстр? Посмотри на себя. наркоманка.

– Мне так хочется ударить вас по лицу, за эту ложь, за тот ужас, которому вы своими руками подвергаете мою дочку.

Все остальное было на грани реальности, которую я ощущала с трудом. С большим трудом.

Глава 17

Словно меня окунули в бездну жути, страха и боли, заставили глотать эти эмоции до дна, которого там не было.

Я не понимала за что все это мне? В моей жизни такое счастье – ребенок, а все остальное зачем? Откуда мне одной такие испытания?

Полиция приехала быстро. Самое смешное, что бывает их ждут часами люди, нуждающиеся в защите, а тут за двадцать минут они доехали.

Двое мужчин в форме прошлись по дому и хмыкнули, увидев меня.

– И что вам не живется нормально? – будто подумал он вслух.

– Нам? – обреченно спросила, понимая к чему этот вопрос. – Можно жить и не в таком комфорте и бед не знать, но не когда ты бывшая жена ублюдка, который готов втоптать в грязь, лишь бы все смотрели на него, как на звезду.

– Че Сань, еще одна жертва богатства и красивой жизни? – подключился второй мерзко осматривая меня.

– Ага, и все у нее виноваты.

– Какие же вы все слепые. Так легко бросить пыль в глаза человеку, который дальше собственного носа и не желает смотреть.

– Поговори мне еще тут. Сколько наркоманок то развелось с мозгами.

– Я никогда в жизни не принимала эту дрянь.

– А это мы скоро проверим.

– Ну че пакуй.

Тот вытащил наручники.

– А это зачем? Неужели я собираюсь бежать? Мне нужно своего ребенка защищать, а не в прятки играть с вами.

– Да убери ты их, так пусть идет.

– А я сказал, что будет так, – сказал тот самый Саня. – Руки вперед.

– Какой бред.

Холодная сталь щелкнула и оплела мои запястья, а мне показалось что они мою шею сковали.

Я не могла дышать, не могла и говорить больше.

Какие-то вопросы, ответы. Все слилось в один сплошной кошмар.

– Пожалуйста, – обратилась я к женщинам, что с удовольствием полоскали «чужое белье» не стесняясь в выражениях, – Юля сейчас в садике. Найдите Подгорную Раису Ивановну, она бабушка и мать Кости, пусть она ее заберет из сада, но только не он.

– Слышала Оль? Вставай и беги ищи тетку какую-то там, тебе ж больше нечего делать?

– Да поймите вы наконец, она с ним надолго не может оставаться. Она начнет плакать. Он ее даже успокоить не сможет.

– Ой уводите ее скорее, – возмутилась одна и мужчины, собрав «улики», заполнив какие-то там бланки стали выводить меня из квартиры. Держали за обе руки, а когда мы вышли на улицу, я поняла, почему так настаивал на наручниках тот мерзавец.

Вспышки фотокамер, крики репортеров, отовсюду и я закованная этими стальными обручами.

«Это конец».

Полицейские стали отбиваться от них, просить отойти, а я почти не стояла на ногах, отпусти они меня, и я сразу же упаду.

Шла, не разбирая дороги, а подняв голову увидела вдалеке джип. Этот подлец решил посмотреть на спектакль сам, в первых рядах. Я знаю, что это Костя, я просто знаю, что это он сидел там.

Затолкали меня в машину на заднее сиденье и быстро сели на места свои.

– Знаменитая вы личность, Дина Алексеевна.

Отвернулась и не стала им отвечать на их нападки. Я сейчас думала о самом важном мне человеке. Только она имела значение.

Что же будет?

«Девочка моя, прости что так все получилось».

От мысли, как она будет напугана мне стало тошно. Ведь все это я натворила. Все я. Она ни в чем не виновата. Как я могла? Как могла вот так поставить под удар ее маленькое сердце? Ее здоровье, ведь она так просто не переживет мое отсутствие. Я даже не знаю надолго ли это все?

В голове возникла одна мысль и мне было необходимо ее осуществить.

– А мне дадут позвонить?

– Конечно. Вот как оформим все, сразу позвонишь принцесса.

Они засмеялись оба, так противно и мерзко.

– Не смейте так ко мне обращаться. Имейте совесть. Вы же на работе, а не в баре выпендриваетесь перед девицами. Тошно, когда стражи порядка и блюстители закона – вот такое хамство себе позволяют.

– Ты смотри, как она заговорила. А мне тошно от ваших богатых задниц. Будешь там ворчать и загремишь на пятнадцать суток. Уяснила, принцесса?

Отвернулась от них в окно, потому что гадко стало и до глубины души противно от таких людей.