Она не Я

Я с тоской подумала о тех мечтах и планах, что были у меня до встречи с ним. До того, как Кирилл заменил мне собой весь мир. Я растворилась в нем полностью, потеряла себя, став его молчаливой вещью. По сути, я нынешняя была всего лишь пустышкой: ничего из себя не представляющая, не играющая никакой иной роли, кроме роли жены и матери. С неприятным холодом, пробежавшим по спине, я осознала: я ведь почти и не существовала уже, как личность. Все мечты и цели отошли далеко на задний план, все личные интересы превратились в интересы мужа и дочери. К тому же, я была лишена каких-либо связей: Кирилл почти никогда не выводил меня в свет и теперь я понимала, почему. Ему не нужны были лишние разговоры о двух одинаковых с лица женах, ни к чему были неудобные вопросы и угроза раскрытия его лжи. Он все продумал, а я покорно приняла такую жизнь, какую он мне предложил. Лишь бы быть с ним…

Губы изогнулись в невеселой улыбке, во рту стало горько. Какая ирония: когда-то я готова была отдать все, чтобы быть с ним рядом. А теперь – все, чтобы вырваться от него на свободу…

Тряхнув головой, я напомнила себе: у меня нет времени на лишнюю рефлексию. Пора было действовать и начать стоило незамедлительно.

Я взяла с тумбочки старый айфон Кирилла, в котором так и стоила моя сим-карта и задумчиво повертела его в руках. Нет, пожалуй, звонить с него Льву не следовало: Кириллу не составит труда отследить это действо, ведь на этом смартфоне была установлена его учетная запись. Значит, стоило для начала обзавестись новым телефоном.

Из дома я выйти не могла, но сейчас мысленно возблагодарила того, кто придумал интернет. Зайдя на сайт крупного онлайн-гипермаркета, принялась выбирать новый телефон. Немного поколебавшись, с мелочной мстительностью кинула в корзину самую новую и дорогую модель. Пусть Кириллу дорого обойдется мое заточение!

С этой же мыслью я пробежалась глазами по другим разделам каталога. Подумалось вдруг: ни разу после рождения дочери я еще не покупала себе нижнего белья. Да и прежде… как и одежду, белье выбирал в основном Кирилл. Я невольно встряхнулась от отвращения при мысли, что, возможно, и белье мне досталось в наследство от Юли. Это соображение было до того тошнотврорным, что я, не задумываясь, стала выбирать себе новые сорочки, пеньюары и прочие мелочи, пока в корзине их не оказалась целая гора.

Вспомнилось, как накануне целовал меня Кирилл. В голову невольно полезли все те же вопросы: кого он хотел по-настоящему в тот момент: меня ли, ее ли? Он сказал, что Юля была готова на все… А он? Как далеко он зашел с ней и почему вообще набросился с таким отчаянием на меня?..

Я знала, что все это – не те вещи, которыми мне стоило забивать сейчас голову. Но внутри еще жила, еще болела отверженная, нелюбимая женщина, которой хотелось знать, пусть это уже ничего и не решало, что она все же желанна…

Кинув еще один взгляд на корзину, я нажала кнопку «заказать». Кирилл мучил меня – морально и физически, а я в ответ хотела наказать его. В конце концов в эту игру можно было играть вдвоем.

Тем более что, как я надеялась, это все скоро закончится.

* * *

Когда в замке входной двери повернулся ключ, я уже уложила дочь спать, а сама устроилась на диване в одном из тех нарядов, что заказала днем.

Муж вошел в гостиную и взгляд его сразу уперся в меня. Не глядя бросив на кресло кейс, Кирилл подошел ближе и, обведя меня взглядом, насмешливо заметил:

– Так вот на что ушла куча денег с моей карты.

Я усмехнулась в ответ, поведя плечом так, что пеньюар сполз набок, обнажая небольшой участок кожи.

– И не только на это. Нравится?

Глупо, но мне действительно хотелось, чтобы ему нравилось. И я испытала мстительное торжество, когда заметила, как Кирилл неторопливо скользит глазами по моему телу, с обманчивой ленцой, словно затаившийся хищник, нежелающий раньше времени спугнуть добычу; но я слишком хорошо его знала, чтобы не заметить, как на глубине его глаз постепенно разгорается пожар.

В считанные секунды он оказался совсем рядом. Его рука потянулась к вырезу пеньюара, потянула вниз, обнажая грудь. Пальцы коснулись кожи едва ощутимо, но от этого – не менее обжигающе…

– Нравится… А вот так… нравится еще больше, – прошептал он, когда пеньюар распахнулся почти до талии.

На его лице сейчас было все, что я хотела видеть: едва сдерживаемое желание, голод… и главное – осмысленность того, кого он перед собой видит. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.

В момент, когда его рука пробралась дальше, готовая полностью распахнуть пеньюар, я собралась с силами и хлестко ударила его, заставляя удивленно отдернуть ладонь.

Вновь плотно завернувшись в атласную ткань, я встала с места и холодно бросила:

– К сожалению, все это ты променял на призрака, за которым так упорно гнался.

Его губы поджались, словно он хотел что-то сказать, но изо всех сил сдерживался. И я поняла, что испытываю от этого неуместное разочарование и сожаление. Хотя хотела заставить жалеть его…

– Спокойной ночи, – обронила сухо и направилась наверх.