Она не Я

Что ж, по крайней мере у всего этого был один плюс: пусть он думает, что я хочу его вернуть, в то время как я буду думать лишь о том, как вернуть себе – себя саму.

Он нагнал меня неожиданно. Схватил за запястье, заставив к нему развернуться, выдохнул поспешно:

– Я не спал с ней, Софи.

Эти слова разлились по душе отравляющим довольством, но оно быстро сменилось разъедающей горечью…

– Зато ты спал со мной, а представлял при этом ее. Не знаю, что хуже.

И снова – глупое желание, чтобы он возразил, чтобы отрицал, даже если это будет неискренне. И его молчание в ответ – как приговор, как безмолвное признание.

Я зажмурилась на миг, сделала потайной глубокий вдох и вырвала руку из чужого захвата. Нет, его извинения и сладкая ложь ничего не изменили бы, не заставили меня передумать, но мне так хотелось перестать быть для него невидимкой, обрести собственные черты, занять свое место в его мыслях…

Мне все еще хотелось что-то значить в его глазах. Просто знать, что не напрасно прожила эти два года…

Впрочем, так оно и было. У меня появилась дочь и она навсегда будет лучшим из того, что мы оба создали.

А все остальное – пройдет. Когда-нибудь. Однажды.

Настанет день, когда я проснусь и пойму, что по-настоящему свободна. От боли и сожалений – в первую очередь.

А пока… я просто пыталась дышать. Глубоко и ровно, хотя сердце в груди не билось – оно разбивалось с каждым своим оглушительным ударом.

Глава 22

Я позвонила Льву уже на следующее утро.

Мысли были предельно собраны, когда набирала его личный номер. Я четко знала, что хочу сказать и что спросить. Какие ответы мне нужны и какая реакция.

С разочарованием, которое испытывала раз за разом в обществе Кирилла, постепенно пришло смирение, а с ним вместе – и способность мыслить трезво. Внутри еще болело и, наверно, это чувство не пройдет уже никогда, но, по крайней мере, я постепенно училась обуздывать свои эмоции ради того, к чему шла.

– София? – раздался в трубке знакомый мелодичный голос и я вынырнула из размышлений, в которые погрузилась, пока слушала размеренные гудки.

– Да. Доброе утро.

Я не стала долго ходить вокруг да около. Быстро перешла к самой сути:

– Мне нужна помощь.

Я замерла в ожидании ответа, но он молчал. И чем дольше длилось это молчание, чем тревожнее становилось у меня на душе. Я уже почти готова была услышать, что он передумал. Или как он рассмеется и скажет, что все это было шуткой. Или ловушкой…

Я уже судорожно набрала воздуха в легкие, чтобы попросить его сказать хоть что-то, способное прервать эту тягостную паузу, наполненную лишь моим нервным дыханием и его безмолвием, когда он неторопливо произнес:

– Вот как. Признаться, я уже не ожидал твоего звонка. Не думал, что решишься.

– Так твое предложение еще в силе?

– Да.

Я перевела дыхание, услышав это такое короткое, но столь важное сейчас для меня слово. И все же не собиралась прыгать в омут с головой.

– Мне нужны гарантии.

Услышав это, он негромко хмыкнул. Я, словно наяву, представила, как удивленно-насмешливо сейчас взлетели на лоб его брови.

– Какие тут могут быть гарантии, София? Ты либо доверяешь мне, либо нет. Я – либо помогаю тебе, либо – нет.

– Мои гарантии – твоя откровенность, – парировала живо.

– Что ж, справедливо. Что ты хочешь знать?

На уме у меня вертелись два вопроса. Их я и озвучила:

– Первое – что именно ты предлагаешь. Каков план? А второе… что вас связывало с Юлей?

Могло показаться, что этот вопрос не должен был меня волновать в принципе, но причины для того, чтобы его задать, у меня имелись. Я должна была знать, с кем имею дело. Должна была сознавать, к чему стоит быть готовой. Должна была понимать, стоит ли ждать от Льва удара в спину.

– Тебе не кажется, что второе – это не телефонный разговор? – спросил он, чуть помедлив.

– А тебе не кажется, что ты всегда уходишь от ответа, когда я касаюсь этой темы?

– Туше, – рассмеялся он глубоким, горловым смехом, который вдруг дрожью прокатился по моей коже – настолько осязаемым и притягательным он был.

Я молча ждала, чувствуя – сейчас он готов заговорить. И Лев действительно проронил – скупо, словно бы неохотно, но все же это было больше, чем ничего.

– Я познакомился с Юлей, когда она пришла ко мне на прием.

– Только не прикрывайся теперь врачебной тайной, – прокомментировала язвительно в ответ.

Он снова рассмеялся.

– Не буду.

– Так почему она пришла к тебе?

Меня это, вероятно, не касалось, но я подсознательно ощущала: это важный момент. Прежде всего – для понимания всего случившегося. Всего, во что я оказалась вмешана.

– Она чувствовала себя несчастной. Ее тяготил ее брак. Не устраивали отношения с мужем. Она хотела разобраться в том, чего хочет. В том, как ей поступить дальше.

Вопрос вырвался раньше, чем я успела его хорошо обдумать.

– Что ее не устраивало в этом браке?

– Она говорила, что муж чрезмерно ее контролировал. Ее душило его внимание. Его интерес ко всему, что она делала.

Я задумалась. По сути, со мной Кирилл повел себя точно так же. Бесконечный контроль, чрезмерная опека, требования посвятить всю себя исключительно семье…