Она - новенькая

— Это не так интересно, как вот это вот твое… - пытаюсь подобрать слово.

— Фланкировка это! А если бы ты очередь по заднице выхватил, интересней бы было?!

— Да, ладно! Кому я нужен?

— Или лезвием по голове своей глупой!

— Не рычи, Мышка. Я ж не думал, что ты в охраняемом замке живешь! Случайно вышло. Телефон почему отключен?

— Папа забрал. Макс…

Проводит рукой по распущенным волосам, откидывая их с лица назад.

Морщится недовольно прикоснувшись к накладкам. Потом к белой просвечивающей майке, пряча слишком откровенный видок. Закусив губу, отворачивается. Да ладно… я уже все оценил!

Делаю шаг ближе. Отвожу с плеча пелену волос. Прижимаюсь к плечу губами.

— Ты нереальная…

— Ты тоже нереальный. Нереальный идиот.

— Тоже мне — новость! — целую в шею.

Зарываюсь носом в волосы, за ушком. Громко и жадно вдыхаю.

— А ты подумал, как ты отсюда выйдешь?

— Неа. Давай через пару часов будем думать? Нас прервали на самом интересном месте.

Кладу руки на плечи, медленно разворачиваю.

— Подожди, — скидывает, ведя плечом. — Я очки надену.

— Зачем?

— Мне так некомфортно.

— Почему?

В груди щемит от того, что она обламывается рядом со мной. Меня накрывает возмущением. Оно не к ней относится. А вообще…

Настойчивее разворачиваю.

— Из-за них? — глажу по виску, касаясь накладки.

— Ладно, дай очки, они на столе где-то. И будем думать, как тебя вывести! — чрезмерно деловито пытается съехать с вопроса, очевидно пряча неловкость.

В порыве, обнимаю ее, прижимаюсь губами к переносице.

Дергается. Сжимаю крепче.

Подхватываю под ягодицы, поднимаю.

С писком хватается за мои плечи, каскад белых, офигенно пахнущих волос накрывает нас сверху.

— Не пищи, Мышка! — шепчу я, кайфуя от порхающих ощущений в груди. — Иначе «Тепленький» спалит нас и приключение закончится. А мы еще все положенные шалости не нашалили.

— Его Миша зовут, — улыбается.

— Да мне похрен, как его зовут! — рычу я. — Где мой поцелуй?

Задираю лицо выше.

Обхватывая ладонями за скулы, она прикасается к моим губам своими. Но как только с жадным стоном пытаюсь углубить поцелуй, отстраняется.

— Эй!

Испуганно вдохнув, зажимает мой рот ладонью.

— Миш, подожди, я переодеваюсь! — громко и нервно.

— Окей, — прямо за дверью.

Как я не услышал?!

Исчезаю опять за шкафом. Да, достал уже! Цербер. Спи, иди!

— А ты чего хотел-то? — растерянно разглаживает на себе задравшуюся маечку. Сдергивает с кровати теплый длинный халат и быстро облачается. Вижу это все в отражении на плазме.

— А я ж тебе флешку с музыкой записал.

— А! Спасибо, — открывает, вставая в дверях.

— Вставить в плазму?

— Нет, я сама могу.

— А ты чего такая? — подозрительно.

— Какая? — настороженно.

— Взорванная.

— А я… отжималась.

Закатываю глаза, молча покатываясь от смеха. «Отжиматься» Вообще-то положено мне, Мышка. Если по канону. Но девочки сверху тоже охрененно!

— Ян, хватит. Тебе же нельзя, забыла? Никакой нагрузки.

Вообще-вообще никакой?! Совсем-совсем?! Старадальчески вбиваюсь затылком в стену.

Пока она отмазывается, тихо пробираюсь на ее кровать, пытаясь не попасть в поле зрения этого Миши. Не такая огромная как у меня, скорее полуторка. Встаю на колени, лицом к ней.

Наконец-то закрывает дверь.

— Макс?.. — шепотом.

Молчу. Выставляет свои ладони, с чуть подрагивающими пальчиками, словно мониторя ими комнату.

— Ты где?

И, словно чувствуя меня, разворачивается к кровати лицом.

Ааа! Офигеть!

Замирает.

Я подношу свою ладонь к ее. Но не касаюсь. Кожа пульсирует и покалывает, немеет! Наши ладони как магниты. Нужно прикладывать усилие, чтобы не слиплись.

Яна улыбается.

На меня накатывает блаженством и эйфорией. Тело сходит с ума, желая развивать это ощущение, требуя большей близости!

Пропускаю свои пальцы между ее. Сжимаю наши руки в замок.

— Янка… — шепчу я, голос срывается на хрипотцу.

Наши губы наконец-то встречаются!

Я так задыхаюсь от переизбытка эмоций, что не могу ее толком целовать. Как теленок тыкаюсь в нее носом и улыбаюсь.

Изнутри рвется что-то… Сладкое, горячее, невыносимое, удушающее, как ветер бьющий в лицо на большой скорости, и капельку болючее!

— Я люблю тебя… — беззвучно двигаются мои губы, касаясь ее губ.

И сам охреневаю от этого!

— Что?

Качаю отрицательно головой, прижимаясь к ее лбу своим.

— Ничего…

Ты чего, Максимка? Совсем поплыл без весел? За такие слова отвечать надо. А то как-то стремно — ляпнуть такое на эмоциях, а потом съехать.

Падаю назад на спину. Прислушиваюсь к себе. Внутри буря!

«Потом скажешь, если не отпустит», — договариваюсь с собой.

Яна садится рядом. Я добираюсь до ее кисти. Сжимаю. Присаживаюсь за спиной и молча разбираю пальцами ее пряди. Плету косу, периодически целуя то в шею, то в плечо.

Нам комфортно молчать.

Не надо шутить, «остроумить», скабрезничать и заигрывать. И так кайфово.

— Ладно, Шагалов. Теперь — исповедь! Рассказывай.

— Да просто все. Я с… кстати, Миша этот тебе кто?

— Двоюродный брат.

— М. Нормально, — соглашаюсь я с такой расстановкой. — Короче, я с ним приехал. В его тачке. Он не видел, что я подсел. Также и уеду.