ОНА.puzzles

Но внимание его было далеко. Он находился во власти странного непонятного для себя чувства, состоящего из крупиц запаха, пальцев, зажавших сигарету, и прикрывающих профиль длинных светлых локонов. Фрагменты. Лица он не помнил, голоса не слышал… Лишь один взгляд, но словно одна душа посмотрела в глаза другой… И теперь она не выходит у него из головы, и он бросается за ней, даже не думая о том, что скажет. Наваждение…

Мужчина посмотрел на продавщицу, которая что-то говорила ему и мило улыбалась.

– Что, простите? – спросил Он и девушка, засмеявшись, прикрыв при этом ладошкой рот, повторила вопрос:

– Ещё чего-нибудь возьмёте?

Он задумался и в этот момент отпускающее было чувство нахлынуло с новой силой, до звона в ушах и до дрожи в пальцах, словно кто-то стоял за спиной.

Он оглянулся. За витринами павильона виден почти пустой перекрёсток. Лишь жёлтое такси ожидало, когда загорится зелёный сигнал светофора.

«Светофор заработал», – подумал Он, неосознанно пытаясь увидеть такси насквозь, вспомнив о том, что женщина, по словам охранников, уехала на таком же. Но она уехала раньше, а он никого не обгонял, значит, никак не смог оказаться на этом перекрёстке быстрее.

Мужчина глубоко вздохнул, увидев, как такси тронулось, дождавшись зелёный, и повернулся к продавщице.

– Всё?

– Ну, я не знаю, – щёлкнув пальцами по упаковке Durex, пожала плечами девушка. – У вас надо спросить.

– Со сдачей всё нормально?

– Со сдачей нормально.

– Тогда спасибо! – поблагодарил мужчина, после чего, сунув пачку сигарет в карман пальто, остальное положил в пакет, при этом оставив коробку конфет на прилавке.

– Конфеты забыли, – улыбнулась продавщица.

– Конфеты? – мужчина посмотрел на девушку, отметив про себя, что она, в общем-то, довольно милая. – Не забыл. Конфеты Вам. Спасибо!

– Вам спасибо, – поблагодарила девушка, глядя уже в спину удаляющемуся – толи последнему за ночь, толи первому с утра – посетителю, удаляющемуся в свою недоступную для неё жизнь полированных иномарок, туда, где с утра пьют Remy Martin и просто так дарят коробки конфет, даже не пытаясь заигрывать, оставляя её в своей зарёванной по утрам жизни, когда хочется спать, но мешает вечно пьяный отец, которому она же и несёт после смены бутылку «палёной» водки, потому что так она выражает свою жалость к нему, а потом забудется на несколько минут в душе, где снова вспомнит того кто подарил ей коробку конфет, обёртку которой она грустно скоблит сейчас своим облезающим маникюром. Девушка сморгнула набежавшую слезу, упавшую с крупинками туши на коробку, и тихо повторила: – Вам спасибо…

≈≈≈

Когда Она вернулась домой, то, раздеваясь, услышала в ванной комнате шум: муж, проснувшись, принимает душ. Обув мягкие тапочки, женщина прошла на кухню и закурила возле окна.

Дом просыпается и начинает жить в своём обычном ритме. С улицы слышно, как общественный транспорт выходит на свои маршруты. Муж принимает душ, собираясь на работу. Скоро проснётся сын. Ей надо приготовить им завтрак. Приготовить завтрак пока муж принимает душ.

Ей вдруг стало обидно, что муж, проснувшись и не найдя её рядом в постели, не бросился её искать, не выбежал на улицу, чтобы найти, не оборвал телефон, поднимая в рассветный час все силовые и медицинские ведомства в страхе потерять её, не разбил что-нибудь дома из-за охватившей ревности, не напился, в конце концов, прямо с утра в отчаянии, не зная – что делать? где искать? как не потерять?! Нет, чёрт возьми! – он просыпается и идёт в душ, чтобы собраться на работу. Он не потерял голову и не перебудил всех соседей и родственников, нет! Он пошёл в душ…

Одно радует: скандала, скорее всего, не будет.

Но – радует ли? Может, лучше бы он, встретив её, дал пощёчину, от которой вылетело бы из головы всё это ночное наваждение?

– Мам, ты плачешь?

Женщина вздрогнула. Занятая своими мыслями, Она не заметила, как к ней подошёл проснувшийся сын. Он стоял и с любопытством смотрел на нее своими заспанными глазами. Приоткрыв окно, Она выбросила окурок на улицу и притянула сына к себе.

– Нет, родной мой, просто не выспалась, – успокоила его мама, разглаживая рыжие кудри, слипшиеся после сна.

– Правда? – не поверил ребёнок.

– Правда, – соврала мать, при этом подумав, что, возможно, она и в правду не выспалась из-за дурного непонятного сна – от того и глаза слезятся, и муж спокойно собирается на работу, и деньги все на месте, и одета она сейчас потому, что собралась отвести ребёнка в садик. Всё просто приснилось, от того и не осталось в памяти ни лица, ни голоса и на кухне их всех ждёт завтрак.

Она вытерла тыльной стороной ладони слёзы, размазав по лицу тушь, и, поцеловав сына в рыжую голову, сказала:

– Иди одевайся-умывайся, а я вам пока завтрак приготовлю, ладно?

– А ты никуда не уйдёшь? – почему-то спросил мальчик, обхватив ногу матери. Она прижала его к себе и погладила по голове, роняя ему на кудри вновь нахлынувшие слёзы.

– Ты что, глупый? Куда ж я от вас уйду?

≈≈≈