ОНА.puzzles

пингвины превратятся во фламинго…

Только не все!

что-то во мне вздрогнуло за пингвинов.

Почему?

Пусть будут.

Они смешные.

Ты смотришь на меня, склонив голову набок,

и легонько щелкаешь по носу:

Ты смешной.

Я?!

Это почему это?

Не знаю.

Смотрю на тебя сверху – ты такой смешной.

А ты?

Какая ты?

Я?!

Я – морская…

Как же выразить то, как я тебя люблю?

Подобрать слова, которые до меня никто не говорил?

Как вообще понять это чувство к тебе?

Пошло называть его химическим процессом, волновым соединением двух вибрирующих половин в такт… в такт… в такт чего? В такт…

Что это за музыка?

Это же моя музыка, подаренная тебе ночью, чтобы ты спокойно могла спать, а ты проснулась, села на кровати и, взяв меня за руку, спросила: «Ты слышишь?!»

Да, родная, конечно, слышу – ведь это я придумал ее для тебя.

Ты вздохнула, прижалась ко мне, отгоняя остатки сна, и радовалась ярким звездам, словно это вселенский оркестр с дирижером Луной в своей вселенской оркестровой яме, если смотреть на них в окно, свесив голову с кровати, а мы так и смотрели и ты говорила: «Посмотри как здорово!», и я радовался от того, что тебе все это нравится, потому что старался и сбивал взглядом звезды, совершенно забыв, что может погибнуть целая система, но лишь бы ты успела загадать желание, пока хвост сорвавшегося в неведомое мира отражается в твоих глазах, и я вижу как ты веришь в сбыточность своих мечт и это правильно – звезды так просто не падают, а сейчас это надо тебе, пока я думаю как объяснить тебе как я тебя люблю…

как?! И что это вообще значит – любить тебя?!

Просыпаться и знать, что ты есть, засыпая, желать тебе «спокойной ночи» и посылать во сне воздушный поцелуй, смотреть на все через тебя и тебя везде видеть, прикасаться сухими губами к влажному телу и растворяться в твоих руках, то жадно обнимающих, то прижимающих к себе, то отталкивающих, чтобы взглянуть и убедиться, что это я и вновь опутать сладкой паутиной…

Какое красивое платье – ты в нем неотразима!

«Тебе нравится?»

Конечно же, да…

Ты же сама это видишь, но ты лукавишь, ты ждешь комплименты – я знаю, но они, замешанные на плохом франко-итало-английском с каким-то приторным «bellissima» по середине и затасканным «beаutiful» по краям, потому что родной язык кажется недостаточно красноречивым и слова застревают где-то между умом и гортанью, выдавая лишь непереводимый хрип восхищения, и я лишь хлопаю в ладоши – посиди так еще, расскажи что-нибудь – и смотрю на тебя во все глаза очарованного тобой мужчины, и дело-то, собственно говоря, далеко не в платье – оно лишь подчеркивает твою грациозность, возбуждая мое и без того ненасытное желание – ты это видишь, ты это знаешь и обрушиваешь на мое затуманенное сознание свои женские хитрости, с невероятной чувственностью рассказывая мне какую-то чепуху, при этом вкладывая столько сексуального обаяния в мимику и жесты, вальсирующих вокруг тебя рук, от чего голова невольно начинает кружиться, но ты это видишь из-под своих длинных ресниц и добиваешь меня взмахом головы, очаровательно пуская свои пепельные локоны на плечи…

Что же ты со мной делаешь, малыш?

Я ведь так никогда не смогу рассказать тебе как люблю тебя…

Просыпайся, милая, хватит спать.

Зачем?

Посмотри, как я покрасил небо.

Где?

Выгляни в окно.

Ух ты! Клево!

Тебе нравится?

Очень.

А зачем ты это сделал?

Чтобы удивить тебя.

У тебя получилось.

Спасибки.

Ты прижимаешься ко мне, окутывая своим утренним ароматом, и мы вместе разглядываем ультрамариновое небо.

У тебя облака похожи на барашек.

Это плохо?

Совсем нет – ты чего?

Совсем-совсем нет!

Ты разворачиваешь к себе мое лицо, взяв его в свои теплые ладони, и смотришь мне в глаза и я вижу как в них проносится вся наша жизнь, грустные страницы сменяют радостные, потери сменяют находки, чтобы вновь потеряться, кто-то приходит, сменяя тех, кто ушел; я вижу себя, бредущего по самому краю земли в поисках тебя, заглядывая в лица встречным… о, Боже! – как же долго я тебя искал… я знал, что ты где-то есть, но не знал твоего лица и потому прости мне тех, кто не был тобой, как и я прощаю тебе тех, кто не был мной – они не знали этого, а, поняв, отпускали, и я снова шел, разминаясь с тобой на соседних улицах, опаздывая лишь на мгновение на тот перекресток, где ты только что крутила головой встревоженная каким-то предчувствием, а сейчас я трусь своим носом об твой и никак не могу выразить свои чувства…

Мне кажется, здесь чего-то не хватает.

Чего?

Радуги.

Мне кажется, здесь не хватает радуги.

Интересная мысль – как она мне в голову не пришла?