ОНА.puzzles

– Потому что, мы были звезды… – «Звезды?!», я как-то уже и забыл про это. Она, меж тем, продолжила: – Мы были недалеко друг от друга – вооон там! – Она подняла руку и показала куда-то южнее Полярной Звезды, уже появившейся в вечернем небе в ореоле других, еле заметных звезд. – Ты так сиял… так сиял… а потом сорвался и стал падать.

– Падать? Почему?

– Наверное, кто-нибудь загадал желание, – Она вздохнула. – Такая у звезд судьба – тут уж ничего не поделаешь…

Я сделал последнюю затяжку и бросил окурок вниз. Он ударился об землю и от взметнувшихся искр загорелось стоящее поблизости дерево, под которым какая-то стреноженная лошадь мирно жевала траву. Лошадь испуганно заржала и запрыгала на месте – вперед-назад, вперед-назад, от чего напоминала детскую деревянную игрушку.

– За тобой тянулся такой красивый огненный шлейф, – глядя на горящее дерево и прыгающего рядом коня, продолжила Она. – Мне как-то одиноко сразу стало, ну и я – за тобой.

Она замолчала, а я смотрел на картину внизу: как лошадь ни старалась, но от дерева удалиться никак не могла, а скакала вокруг него. Можно было подумать, что от радости она затеяла хоровод. Возникло хулиганское желание дунуть на пламя, чтобы оно перекинулось на другие деревья, окружавшие этот лужок. Их было не много, основной лес находился дальше, так что в серьезную трагедию это не переросло бы, но вот коняка мог пострадать – это останавливало.

Параллельно я раздумывал над Ее словами, пытаясь найти взаимосвязь. Это было нелегко – все-таки с креативом у Нее всегда было получше.

Тут я заметил, что над этой огненной идиллией зависла небольшая тучка, а Она с силой пинает в ту же сторону еще одну, проплывавшую мимо нас. Через пару мгновений снова голубая вспышка, падающее в чулане корыто и две кудрявые головки, уткнувшись в друг друга лбами, зарыдали прямо над факелом.

– Осторожно, милый, оно же тоже живое.

– Прости, как-то не подумал.

Теперь мы смотрим как дождь заливает горящее дерево. Огонь исчезал, превращаясь в бело-сизый дым. Лошадь наконец остановилась. Она встала напротив дерева и принялась тупо на него смотреть, видимо, тоже пытаясь найти взаимосвязь природных явлений.

Я достал еще одну сигарету и полез за спичками.

– Ты будешь?

– Не хочу. А ты только курил.

– Признаться, я толком ничего не понял.

Она улыбнулась своей печально-восхитительной улыбкой и посмотрела на окончательно потухшее дерево. Лошадь словно застыла.

– Ты меня любишь? – вопрос вместо ответа – обычное дело.

– Конечно, люблю.

– Ты со мной счастлив?

– Счастлив ли я с тобой? Знаешь, – мне захотелось как-то ярче выразить свои эмоции, но слова вдруг все потерялись. Я затряс спичками и закрутил головой в поисках объекта, способного мне помочь, но не найдя, достал изо рта так и не прикуренную сигарету и отбросил ее в сторону: – Знаешь, я был бы счастлив даже, если б всего лишь знал, что Ты просто есть на белом свете, потому что, зная Тебя, я понимаю для чего Бог сотворил этот мир, вот!

Она мило фыркнула и провела пальцами по моим бровям.

– А чего тогда всякую ерунду спрашиваешь?

К черту логику!

Почему-то возникает непреодолимое желание защекотать тебя. Очень хочется. Очень. Так, чтобы ты заливалась от смеха, прижимая к талии локти, и пищала как мышонок: «Ну, прекрати, ну, хва-а-атит! Умоляю-у-у…!» Но я вряд ли прислушаюсь к твоим мольбам, и мы со смехом провалимся в облачную перину.

Ветер гуляет по взморью, вырывая из наших рук песок цвета сафари, словно сдувая пласт времени, разделяющий наши встречи.

– Мне кажется, я тут все знаю, – шепчешь ты, пряча лицо в отворот свитера.

– Неудивительно – мы тут уже были.

– Тогда мы не были вместе, а я все помню так, как если бы мы были вместе, понимаешь? Сейчас горизонт станет красным, сзади стоит наша машина и мы так же пьем пиво.

Я смотрю как на горизонте появляется красная жирная полоса и облака превращаются в розовую сладкую вату. Оглядываюсь – из-за дюны торчит морда нашей машины. У меня в руках бутылка темного колхозного пива. Сделав пару глотков, спрашиваю:

– Почему?

– Что почему?

– Почему мы не были вместе?

– А разве такое было?

Ты смотришь на меня, улыбаясь.

В твоей улыбке присущая только тебе грустинка.

Глаза немножко слезятся от ветра, гоняющего волны вдоль берега.

Локоны твоих волос, озаряемые заходящим солнцем, развиваются словно пламя, стараясь дотянуться до меня своими кончиками, некоторым это удается, от чего мне щекотно, а некоторые покрыли твое лицо золотой паутинкой.

Я провожу пальцами по твоим губам.

Меня охватывает неодолимое желание обладать тобой здесь и сейчас среди желто-серых дюн, играющего волнами ветра, пушистых розовых облаков, накрывающих нас воздушным одеялом; желание проникнуть в тебя и раствориться, став одним лицом, одной кожей, одним целым, соединившись с морем и горизонтом, ветром и песком, принявшим нас на свою перину…

Я всегда была с тобой.

Только у меня были другие имена.

Поэтому я все помню.

Ты мне веришь?

Верю.

Я смотрю в ее глаза и вижу в них свое отражение.

Я в ней.