Она разрушила нашу семью

– Идём! – сказал твёрже. – Нам есть, о чём поговорить.

Лида поплелась за ним. Курилов же шёл в сторону небольшого кафе, где иногда, когда приезжал в больницу, они пили кофе. Да уж, похоже у него сегодня день переговоров именно в таких местечках.

– Послушай… Я тут подумала. Тебе нужно срочно сдать анализы. Вдруг вы с Никой совместимы? И как это я раньше не догадалась, – затараторила Лида, когда он усадил её за столик и принёс стакан воды. – А если не ты с ней, так у неё же есть братья…

– Исключено! – тут же отрезал Арс. – Моих сыновей мы в это впутывать не станем.

– Но…

Лида смотрела на него во все глаза, только теперь в них заплескалось нечто вроде ненависти. Впрочем, Курилов решил, что ему показалось, ибо эта эмоция пропала так же быстро, как появилась.

– Зачем ты отправляешь видео Милене и мальчикам? – задал тот вопрос, который переводил тему с донорства на более насущные проблемы.

Пока было непонятно, что с Никой и какого рода помощь ей могла понадобиться именно сейчас, Курилов был обязан в первую очередь думать о своей жене и сыновьях.

– Какое видео?

Лида нахмурилась, отпила глоток воды. Посмотрела на Арсения пристально, а у него возникло ощущение, что она не врёт. Что просто действительно не знает про отправленный ролик.

– Почти такое же, какое прислала Милене до этого.

– Я ничего не знаю о втором видео. А что случилось?

Лидия заметно успокоилась, а вот Арсений – напротив. Не могло же случиться так, что у кого-то имелся доступ к личным записям, которые и «уплывали» на страничку Милы и мальчиков?

– Я говорил с женой. Ярик обнаружил ролик в их блоге. Там съёмка с дня рождения Ники, где я – в главной роли.

Лида нахмурилась ещё сильнее. Сидела и то ли делала вид, то ли действительно припоминала что-то.

– Не понимаю, – сказала наконец. – Ни о чём таком я не в курсе. И вообще ты осознаёшь, что я не могу думать ни о ком, кроме нашей дочери! И никакого дела мне нет ни до Милены, ни до твоих мальчиков.

Курилов откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Лида защищалась – это было очевидным. Вот только понять бы, причиной тому было отсутствие её вины, или же, напротив, наличие.

– Извини, Лид… Я не могу тебе верить, – наконец размеренно сказал он. – Сначала Ника, о которой ты солгала мне, что она дочь Валеры…

– Но я действительно была уверена в этом! – начала Лида, но Арс её оборвал:

– Ты не могла быть в этом уверена, потому что знала о бесплодии Валерки. Я был у его матери – она мне всё рассказала.

Он ожидал какой угодно реакции. Что Лида, например, начнёт заверять, будто действительно была не в курсе. Или что начнёт расспросы о его визите к тёте Даше. Но она вдруг подалась к нему, а черты лица её исказились до неузнаваемости. Курилов инстинктивно отшатнулся, потому что возникло отвратительно пугающее ощущение, будто попал в особо страшную сцену из фильма ужасов.

– Ты был у этой старой твари? – выдохнула она с неверием, и Арс едва сдержался, чтобы не вскочить и не сбежать как можно дальше.

– Не смей её так называть! – процедил, взяв себя в руки.

Сидел и боролся с чувством неприязни, но знал – если вновь прогнётся – подставит тех, дороже кого у него нет. Ибо Лида должна была знать своё место.

– А как? Как мне её ещё называть? Она постоянно лезла в наши отношения с Валерой. И знаешь, о чём заявила в тот момент, когда узнала, что я беременна? Что мне нужно сделать аборт!

– Потому что была уверена в том, что это не её внук! Кстати, тебе же хватило ума не говорить Валерке, что отец твоего ребёнка – его бывший лучший друг?

Курилов вцепился взглядом в лицо Лиды. Вперился, почти впитался. Сидел и желал по малейшим признакам распознать ложь, хоть был весьма далёк от «ясновидения» и прочих психологических приёмов.

Когда же Лида вся искривилась и, уронив голову на руки, стала рыдать, пожалел, что затеял этот разговор в общественном месте. Впрочем, как бы то ни было печально осознавать, наверняка в этом кафе бывало ещё и не такое.

– Ты так жесток, Арс… Так жесток! – всхлипывая, приглушённо вещала Лида, вздрагивая всем телом. – Ты так меня ранишь, причём делаешь это осознанно! Наша маленькая девочка в реанимации… Возможно, её скоро не станет. И как жить после этого – я не представляю. А ты предъявляешь мне какие-то претензии.

Она вскинула голову и отёрла бегущие по щекам слёзы. Теперь от той Лиды, которой Арсений начал реально опасаться, не осталось и следа. Она превратилась в женщину, убитую горем.

– Я спрашиваю тебя – и только. Потому что было видео, которое сильно ударило по Милене и могло ударить по моим сыновьям. Потому что тётя Дуся рассказала мне про бесплодность Валеры, – ответил он тихо.

– А я-то тут причём? Всё, чего я хочу, – чтобы моя дочь выжила. Наша с тобой дочь. Всё, чего я прошу – денег. Я потом отработаю. Отдам всё, клянусь! Только помоги!

– Я и так перевёл только что внушительную сумму. У меня сейчас попросту нет больше. Оставлять Милену и Ярика с Вовкой без средств к существованию я уж точно не намерен.