Она разрушила нашу семью

Он сделал паузу и даже дыхание задержал. Ответь сейчас Мила, что она знать его не желает, не то что встречаться, это станет концом всего. Хотя, казалось бы, всё уже и так завершено, но Курилов отчаянно цеплялся за шанс. Шанс быть со своей семьёй хотя бы иногда.

– Давай. Но не дома. Я уже не выдерживаю и срываюсь. Не хочу, чтобы мальчишки слышали хоть что-то.

Она положила трубку, но не успел Арсений пораздумать над тем, перезванивать ли жене или просто зайти за ней, как Мила прислала сообщение:

«В кафешке внизу, куда мы с тобой часто ходили».

Стало горько от того чувства, что появилось внутри. Ходили – ключевое слово. А сейчас, возможно, встретятся там в последний раз. Ведь если Мила решит оградить себя и Ярика с Вовкой заодно и от него, то ему попросту нечего будет ей противопоставить. Ведь все его обещания так обещаниями и остались.

Припарковав машину возле дверей кафе, Курилов вышел и принялся ждать Милену.

– Ты дарил ей там зайца на день рождения. Лида это снимала, – без приветствий сказала Мила, буквально падая без сил за столик, когда они с Арсом встретились и жена, словно солдат на плацу, прошествовала в кафе, чеканя каждый шаг.

– Когда именно появилось видео? – устраиваясь напротив, спросил Курилов, как будто это вообще имело какое-то значение.

– Я не знаю. И не знаю, кто ещё успел его просмотреть.

– Вы его уже удалили?

– Естественно! – Милена выкрикнула это слово, но, взяв себя в руки и помотав головой, когда официант протянул ей меню, повторила спокойнее: – Естественно. Только теперь у меня куча вопросов, Арс. Что мне делать, когда появится ещё одно видео, а то и два? Удалять блог? Лида меня и работы хочет лишить в качестве мести? М?

Её начало потряхивать, и Курилов инстинктивно подался, чтобы положить руку на ладонь жены. Та отдёрнула хрупкие пальцы так быстро, словно натолкнулась на ядовитую змею.

– Мне очень жаль, что так вышло, Милаш. Что я стал инициатором того дерьма, в котором теперь оказались мы все.

– Не надо за всех говорить. Я требую защиты и покоя только для себя и мальчиков. Посмотри, во что я превратилась. – Она развела руки в стороны и всхлипнула. – Боюсь заходить на собственную страничку. Боюсь, что когда мальчики станут старше, они станут считать собственного отца предателем. Боюсь, что твоей Лиде взбредёт в голову что-то ещё. Например, она решит облить меня кислотой. Курилов, мне что, нужно убираться в другой город? Страну? Забирать отца и сыновей и бежать?

Теперь её затрясло. Арсений сцепил челюсти от злости на Лиду. Даже если это видео выложила не она, именно эта женщина была виновата в бедах, в которых погрязли самые близкие его люди. Нет, он не снимал с себя вины за случившееся и продолжающее случаться… Но образ Лиды, той женщины, которую он любил несколько лет назад, словно растворился в настоящем, где его бывшая превратилась в угрозу.

– Не нужно, Милаш. Я постараюсь сделать всё, что от меня зависит, чтобы это не повторилось.

– Ты уже мне это обещал! Я тебе не верю, Курилов. Но прости – стану донимать и дальше своими требованиями, потому что если кому это всё и разгребать – так это тебе. И да, вот мой ультиматум – ещё одна такая выходка со стороны Лиды, я ограничу твоё общение с сыновьями всюду. Никаких звонков, никаких приездов. Никакого соприкосновения с их жизнями в принципе.

– Но они и мои дети тоже! – попытался возмутиться Курилов.

Потому что ему стало до одури страшно. Настолько, что забыл, как делать следующий вдох.

– Очень хорошо, что ты об этом всё же помнишь.

Арсений смотрел за тем, как Мила поднимается из-за столика. Она упорно поджимала губы, как будто с них уже готовы были сорваться какие-то слова, которые бы окончательно лишили Курилова даже крохотной возможности попытаться восстановить уничтоженное его же руками доверие. Но, так и не прибавив ничего, ушла, а Курилов, проводив её взглядом, схватился за мобильник.

Который сам ожил в его руке, а на экране высветилось имя Лиды.

– Как раз ты-то мне и нужна! – рявкнул он в трубку, и тут же услышал рыдания, от которых сердце пропустило удар.

– Ника… Нику увезли в реанимацию. Врач сказал, что ей стало хуже. Пожалуйста, приезжай.

– Что стряслось?

Приехав в больницу, Курилов отыскал Лиду. Он старался говорить как можно спокойнее, но выходило откровенно плохо. По венам прокатывалось жуткое ощущение – страх потери, смешанный с совершенно идиотским предположением, что если господь заберёт у них Нику, это будет закономерно.

Они натворили столько всего, что за это сейчас расплачивался ребёнок. Тот, что для Арсения был абсолютно нежеланным, узнай он о своём отцовстве вовремя.

– Я… не знаю. Пока ничего не понятно. Как хорошо, что ты здесь.

Лида бросилась ему на шею, вцепилась так крепко, словно он был её последним шансом на спасение. А Курилов испытал отвращение. Отлепив от себя Лидию, велел:

– Идём внизу посидим. Здесь мы ничего сделать не можем – в реанимацию нас не пустят. Как только будут новости, я уверен – нам сообщат.

– Н-новости? Ты же не имеешь в виду…

Глаза Лиды расширились, в них заплескались такие ужас и отчаяние, что Арса будто кипятком окатило.