Она уехала в Англию

Лизе показалась, что в машине он выглядел по-другому, ее щеки слегка загорелись от смущения, и она, сама от себя не ожидая, протянула ему свою маленькую, худенькую ладошку.

«Лиза», – сказала она и опустила глаза.

Так начался их роман. Он не был бурным в классическом его понимании, скорее безветренным и гладким. Алексей приглашал Лизу в кино, затем в театр. Они ходили на длительные прогулки вдоль реки Москва. Очень быстро он познакомил ее с мамой, после чего Лиза стала настаивать на свадьбе, прекрасно понимая, что это не мужчина ее мечты.

Она думала, что ей через пару лет стукнет тридцать, и быть незамужней в этом возрасте стыдоба, да и только. Она видела, как поглядывают на нее замужние коллеги на работе и наверняка перешептываются за ее спиной на предмет ее неопределенности в личной жизни, как ее родители многозначительно интересуются ее дальнейшими планами на будущее.

И только Кристина, ее сестра, в их короткие встречи говорила ей: «Не спеши, Лиза, развивайся сама как женщина и как личность. Успеешь еще побывать замужем, насладись свободой». Но Лизе не хотелось свободы, и она не знала, как развиваться, ей нестерпимо хотелось поскорее попасть в плен своих иллюзий и неумолимых бытовых забот супружества, тем более что ей казалось, что сестра так рассуждает просто потому, что Алексей ей не нравится.

Сидя в старинной английской церкви, спустя почти восемь лет со дня ее свадьбы, Лиза понимала всю комичность своего на тот момент незрелого мышления и она не корила себя за это, зная, что по-другому тогда она поступить не могла.

Спустя пару месяцев после женитьбы Алексей засел за компьютерные игры, мало работал, выпивал пиво и не хотел секса. Лиза жила с ним у его мамы, которая, как и ее сын, не представляла собой ничего выдающегося. Обычная русская женщина, которая когда-то, наверное, была привлекательной и замужней, а теперь измученной, неухоженной и разведенной, с постоянной маской недовольства и претензии на сухом морщинистом лице. Она любила с утра покурить на кухне и выпить чашку кофе, Лиза с трудом мирилась с этой привычкой свекрови, она не хотела, чтобы ее вещи пропитывались едким запахом табака.

Ее отношение к невестке было безразличным, она любила только своего сына. Они мало разговаривали и никогда на личные темы. Она воспринимала Лизу в своем доме как нечто временное, в то время как себя она считала чем-то вечным. Лиза часто испытывала чувство вины, долго купаясь в ванне или готовя что-то изысканное на кухне, потому что чувствовала себя в гостях.

У них часто случались конфликты с Алексеем на почве бытовых сложностей. Он кричал ей: «Дай мне заработать денег, и мы тут же переедем, да и что плохого в том, что моя мама тебе иногда делает замечания, что тебе не живется нормально здесь?» Лиза искренне не понимала, каким образом она не давала заработать деньги мужу, чтобы они смогли жить самостоятельно. Она и сама могла поделить с ним расходы на переезд, но он отрицательно реагировал на все ее доводы и уговоры, неизменно оставаясь жить с матерью.

Лиза знала, что муж умел добиваться, чего хотел, поэтому все ее логические рассуждения и анализ его действий беспощадно разбивались о тот факт, что он до сих пор оставался в родительском доме.

«Вы обязуетесь делиться любовью и радостями своего брака со всеми, кто окружает вас, чтобы они могли учиться на примере вашей любви и вдохновляться на совершенствования в своей собственной жизни?” – спрашивал священник.

«Да», – отвечали хором молодожены.

«А будут ли?» – подумала Лиза.

И глядя на них, почувствовала странную уверенность, что да. А что? Она сама не раз вдохновлялась чужими примерами любви и браков, разграничивая их на «как бы она непременно хотела» и на «ни за что бы не согласилась так жить». Пусть даже иногда отношения театрализованы и многое, что на самом деле не существует в реальности, выставляется напоказ, как настоящее. Это разграничение все равно работало.

Вот и сейчас Лиза находилась в самой сердцевине брака Лии и Артура, ей нравились их отношения, и она чувствовала, что после проживания с этой семейной парой она уже никогда не будет прежней. И ее отношение к браку тоже. Изменения в ней уже начали происходить в России – теперь она лишь искала подтверждения своим догадкам на счет собственного понимания «они жили долго и счастливо». За несколько дней в Англии картина прояснялась.

И краски на ней были восхитительны.

Лиза вернулась из своих размышлений в зал. Священник все еще наставлял молодоженов.

«Джеймс и Виктория, сейчас я приглашаю вас взяться за руки и произнести свои клятвы в присутствии Бога и гостей».

Молодожены повернулись друг к другу лицом. Прослезившийся, сияющий счастьем Джеймс громко выдохнул перед тем, как произнести свою клятву, и посмотрел на свою невесту, держа ее за руки.

«Я, Джеймс, беру тебя, Виктория, в законные жены, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии. Я буду любить тебя и уважать до конца моей жизни».