Оникс и слоновая кость

Раннее утро. Едва занялась заря. Орвин лежит в постели. За всю ночь он так и не сомкнул глаз. Последний год его часто мучает бессонница. Постель стала холодна после смерти жены.

В коридоре слышатся шаги, затем – стук в дверь. Хейл. Орвин понимает, кто пришел, еще до того, как конюший заходит в опочивальню. Он явился, чтобы продолжить вчерашний спор. Он попытается убедить его не поддерживать создание инквизиции, хотя Орвин ясно дал понять, что усилия напрасны. Инквизиция нужна. Она справедлива. Диких надо приструнить. Сторр прав: корона должна защищать подданных от опасностей, а дикие чрезвычайно опасны. Все, даже маленькие дети. Дикий, устроивший пожар на рыночной площади, был мальчишкой, но сколько же горя, боли и страданий он причинил невинным, которые не могли защититься от напасти.

Бедная, бедная Имоджен! Орвин постоянно слышит ее предсмертные задыхающиеся крики. Они лишили его сна, истерзали его душу.

Входит Хейл, кланяется своему королю и другу:

– Вновь умоляю вас, Ваше Величество, одумайтесь! Вы совершаете ошибку. Многое может пойти не так. Инквизиция даст Гильдии неслыханную власть, а именно этого и добивается Сторр.

– Амбиции Сторра меня нимало не волнуют, Хейл. Мы оба с ним хотим одного: раз и навсегда вырвать дикую заразу с корнем. Только тогда наступит мир, и наши жены и дети смогут спать спокойно.

– А как насчет тех, кто никому не причиняет зла? Кто тоже хочет жить в мире? Среди диких много невинных.

– У них есть сила, от которой не спасет ни щит, ни меч. – Орвин скрипит зубами, не желая слушать доводы конюшего.

– Меч и щит не спасут и от пистолей. Их же мы не запрещаем.

– Оружие всегда можно отобрать. Дикий дар – нет.

– Верно. Но мы отбираем у человека оружие только после того, как он натворит бед, не раньше!

Взгляд Орвина красноречивее всяких слов. Хейл отводит глаза, качает головой, признавая свое поражение. Потом вдруг смотрит в упор, и Орвин чувствует давление в висках. Что-то чуждое пытается пробиться в его разум, что-то похожее на заклинание.

– Простите меня, мой король, – раздается голос Хейла в голове. – Я не могу позволить этому случиться. Пожалуйста, простите меня. Я бы нипочем не посмел, будь у меня выбор.

– Что ты…

Хейл кладет руку на лоб Орвина, и череп короля едва не раскалывается от боли. Орвин кричит, ему кажется, что его рвут на части. Хейл в ужасе отшатывается, хватая ртом воздух:

– Что это за магия?