Оникс и слоновая кость

«А почему бы не построить новый город?» – подумал Корвин. Но тогда вставала вечная проблема: за чей счет? Никто не хотел платить. По крайней мере, те, у кого водились денежки.

– Ваше Высочество, можем ли мы позволить себе такие траты? – воскликнул Портер, заламывая руки. – Поднимать налоги больше нельзя, если, конечно, вы не хотите видеть на улицах умирающих от голода детишек, которых нам тут живописал мейстер Флетчер. Не говоря уже об убытках от нападений бандитов из Возрождения.

– Может быть, вы, магистр, что-нибудь посоветуете? – обратился Эдвин к Сторру. – Не соблаговолит ли Гильдия продать короне лунные пояса по сниженным ценам?

Сторр задумчиво огладил свою короткую, аккуратно постриженную бородку.

– Уверен, мы достигнем разумного соглашения, Ваше Высочество. Гильдия всегда открыта для переговоров. Да и взамен попросит немного.

«Дракон тебя задери», – подумал Корвин. За последние несколько недель он твердо усвоил, что беспристрастность и нейтральность Гильдии, в которой его убеждали всю жизнь, – сказки для детишек. На советах великий магистр присутствовал только затем, чтобы укрепить власть магиков при любой возможности. К огорчению Корвина, подобные возможности выпадали все чаще с участившимися нападениями дневных драконов. Рейф утверждал, что связи между Возрождением и дневными драконами нет, поскольку никто ни разу не находил на местах нападений знака солнечного льва, но люди все равно винили диких, требовали найти их и покарать. А значит, в казну Гильдии рекой потечет золото, в то время как в городах по всему Инею напряженная обстановка будет только усиливаться. Цены на зерно и уголь уже удвоились из-за того, что караваны опаздывали или вообще не приходили.

– О каких переговорах вы толкуете? – спросил Рендборн, впившись золотистыми орлиными глазами в лицо великого магистра. – Уж не о королевском указе об обязательном включении магиков в городские советы в обмен на чар-камни и прочие защитные амулеты по льготным ценам?

– Да, о нем, – кивнул Сторр. – Высокому совету предстоит решить, что важнее для королевства: лунные пояса или защитная магия. И то, и другое, боюсь, Гильдия не потянет.

«Ну еще бы», – Корвин сцепил руки на коленях. Снижение доходов и без того сказочно богатой Гильдии ради блага Инея неугодно богам. Потом магики предложат короне кредит на оплату собственных услуг. Корыстолюбие, доходящее до абсурда. А колесо действительно крутится.

– По-моему, как перенаселение, так и незащищенность от внешних опасностей может обойтись королевству еще дороже, – заметил Рендборн.

Корвин почувствовал, что его расположение к канцлеру возросло десятикратно. Рендборн не только отдал ему дневник дедушки, определенно желая помочь. Принц увидел в канцлере возможного союзника, голос разума в этом безумном хоре. Корвин считал, что ни при каких обстоятельствах нельзя позволить Гильдии завладеть еще большей властью.

– Об этом не может идти и речи, – продолжил Портер, игнорируя замечание Рендборна. – Нам надо защищать караваны от драконов.

– Согласен, – откликнулся Сторр. – Вопрос защиты стоит сейчас особенно остро. Но, если мне не изменяет память, совет объявил, что решить его помогут скорострелы, а не магия. – Магистр с нарочитым простодушием посмотрел на Корвина. – Или я ошибаюсь, Ваше Высочество? Как продвигаются дела у мейстера Боннера?

От Корвина не ускользнуло пренебрежение, прозвучавшее в словах Сторра. Он уже сто раз пожалел, что пришел на этот проклятый совет. Ответить ему было нечего. Бригада кузнецов, денно и нощно трудившаяся под началом Боннера, за все это время изготовила только несколько скорострелов, к тому же ненадежных из-за осечек и заклинивания. Безотказно работали лишь те, которые Том делал сам. Принц не мог понять, в чем загвоздка, но знал, что пора потребовать отчета. Молодой кузнец нравился Корвину, тем не менее давший слово должен его держать.

Эдвин откашлялся, сразу привлекая к себе внимание.

– Обсуждение скорострелов и неумелости оружейника моего брата не входит в план нашего нынешнего совещания. Совет обсудит предложение гильдии магиков и решит, что представляет для нас бо́льшую важность.

Спор закончился, не успев начаться. Корвин поймал себя на том, что сверлит взглядом Эдвина. «Оружейник моего брата». Слова гвоздем засели в голове. Эдвин выказывал Корвину свое пренебрежение на каждом шагу, пора бы уже к этому привыкнуть. Старший брат из кожи вон лез, стремясь показать, что только он достоин стать королем. Корвин не понимал, почему это его так задевает. Эдвин действительно подходил лучше него. Сам Корвин был чересчур опрометчив и до наивности доверчив, легко поддавался эмоциям, обычно руководствуясь чувствами, а не разумом. И хотя ему не нравились некоторые решения, принятые старшим братом, тот, по крайней мере, никогда не убегал от ответственности, как поступил он, Принц-бродяга.

Может быть, если бы в тот день с матерью был Эдвин, она бы выжила.