Опасности курения в постели

София вздрогнула. Хулиета настаивала: подруга должна знать все. Она рассказала, что, когда они с Даниэлем появились в квартале Раваль в 1997 году, их соседи пребывали в расстроенных чувствах. Крупнейшая сеть педофилов в Европе протянула в Барселону одно из своих главных щупалец. Поговаривали о фотографиях детей, появившихся на свет от матерей-проституток — несчастные женщины отдавали их педофилу Хавьеру Тамариту Тамариту. Этих ребят держали в приюте на Черной площади. Потом тот приют ликвидировали, но невозможно узнать, чьи это дети, так как священники и монахини уничтожили картотеку. Беспризорные неграмотные детишки выстраивались в очередь. От одного нестерпимо несло: его тряпье служило ему и матрасом. Этот мальчик бродил по городу, распространяя невыносимое зловоние. Говорят, что социальные работники не могли снять с него одежду, так как она прилипла к телу вместе с грязью. По слухам, у него были не только вши, но и белые черви в волосах, а также язвы под мышками; его ни разу не купали, этот звереныш к тому же мог обгадиться от страха и даже не смывал экскременты. Это дитя люди видят чаще остальных, он призрак, который прикасается к вам своими черными ручонками. Он тот, кто вешает вашу куртку на стул в барах, после чего она источает запах мертвечины. Матери-наркоманки оставляли своих детей дома, и они падали с балконов. Ключи от квартиры им вешали на шею уже в три-четыре года. Вырастая, они убивали таксистов и умирали от передозировки наркотиков… Они стояли в очереди за деньгами, потому что им выплатили сорок тысяч песет за то, чтобы они покинули квартиры в самом густонаселенном районе в мире после аналогичного в индийской Калькутте. Дома разрушались, электричества и водопровода не было; повезло тем, кто имел санузел. Тогда решили физически искоренить Китайский квартал. Операция «Черный остров» охватила улицы Ноу, Сан-Рамон, Маркиза-де-Барбера. Одни из граффити предвещали «накопление ярости». Дело квартала Раваль привело к криминализации местного движения теми, кто отвечал за модернизацию старой части города. Тамарит не был агрессивным, мое расследование в отношении этого пациента показало, что он обладал способностью к торможению и оправданию своей педофилии, но ему сделали химическую кастрацию для снижения уровня либидо, уменьшили половой член, провели несколько операций.

Как пояснила Хулиета, в общем, дело это было мутное, похожее на мошенничество. Его использовали, чтобы выселить кучу людей и очистить квартал. Часть активистов была из одной местной партии, другая из иной, не слишком понятно, но точно, что это была проблема правительства Каталонии и мэрии Барселоны. Короче, вопрос политический.

Однако теперь уже никто не вспоминал о деле квартала Раваль. Хулиета понимала почему. Ведь если снова заговорят о недавнем прошлом, придется вспомнить и детишек. Нет, не тех, которых якобы изнасиловали, поскольку таковых, видимо, и не было вовсе, а был чистый шантаж. Придется вспомнить других — неживых.

— Тут один мальчик постоянно бродит по улице Тальерс и бормочет: «Клянусь моими покойниками». Вначале я думала, что мальчик живой, но нет, он появляется всегда в одно и то же время и не все его замечают. Ужасный тип на шикарной улочке с ее магазинами для меломанов… Я не всегда решаюсь там гулять. Хотя это за пределами той территории, это уже Готический квартал.

— Милая, тебе бы надо…

— Ну, не считай меня такой уж сумасбродкой. Все горожане про это знают и только прикидываются идиотами. Но ты уже все поняла, видно по твоему лицу. Кого из них приметила?