Опасные партнёры

– Но начну с рабочего, а потом плавно переключусь.

– Ловко! Но тебе, Кристиночка, не повезло. Богдан Романович уехал, нет его.

Обалдеть! Что же мы тут стоим и разговариваем? А раньше она не могла сказать? Вот лиса! Очевидно, не теряла надежды, вытрясти из меня какую-нибудь пикантную деталь о нашей поездке.

– А когда вернётся? Когда мне зайти?

– Ох, Кристина, думаю, сегодня уже не вернётся. Сначала у него три встречи, а потом ещё в травматологию хотел заехать. Ногу сильно ударил, запнулся обо что-то, бедный наш Богданушка Романович.

– Оу.

– Угу. Сказал, что прямо там, в Испании.

– Да, он у отеля на каменную вазу налетел… Но я не думала, что у него там что-то серьёзное.

– Видимо, сильно разболелось. Сегодня пришёл, смотрю, хромает. Под глазами черно, лицо осунулось.

– Ничего себе… – удивлённо бормочу я. – А вчера утром, когда мы расстались, вроде нормально выглядел.

– Видимо, сильно разболелась у него нога. Бедненький, прямо так жаль его, – сюсюкает секретарша. Грудь её взволнованно вздымается. Вижу – с удовольствием бы пожалела директора, приласкала.

Угу, размечталась! Не нужны Богдану её ласки.

Ухожу из приёмной. В сердце причудливо переплетается ненависть к Богдану и жалость. Как же он умудрился так сильно разбить себе ногу? Надо же…

А что мне делать с заявлением? Секретарше я его, безусловно, не оставлю. Возвращаюсь в отдел маркетинга, поглощённая противоречивыми эмоциями. Мелькает мысль, что не из-за ушибленной ноги Богдан осунулся и почернел лицом, а из-за нашей ссоры.

Господи, какая же я глупая! Да как я могла себе такое вообразить?!

Одинцову на меня плевать с высокой колокольни!

*****

Только в среду удаётся попасть на приём к Богдану. То он уехал, то у него совещание, то видеоконференция с поставщиками.

– Давай, только быстренько, – говорит Тамара Викторовна. – Сейчас он кофейку попьёт, а через пятнадцать минут к нему делегация приедет.

Она делает кофе, ставит на маленький поднос чашку с блюдцем, и я вхожу в кабинет одновременно с секретаршей.

– Богдан Романович, к вам Кристина Михайловна.

– Здравствуй…те, Кристина Михайловна, – бесстрастно произносит директор.

– Добрый день. Я буквально на пару минут. Есть вопрос.

Секретарша, поставив кофе перед Богданом, уплывает в приёмную. Стучит каблуками, виляет пышными бёдрами. Дверь лишь слегка притворяет, оставляя большой зазор. Но я делаю пару шагов обратно и плотно закрываю дверь. Лишние уши мне не нужны.

Смотреть на Богдана не хочется, а то, что читаю в его взгляде, не могу разобрать: презрение, отвращение, печаль, неутолённая жажда? Что в его глазах? Не понимаю!

И что сейчас творится в моей душе – я тоже не понимаю. Вроде бы ненавижу… Но совершенно чётко осознаю: безумно соскучилась! Невероятно! Соскучилась по его рукам, по его телу, по его объятиям и поцелуям. Если бы можно было прямо сейчас разорвать его рубашку, чтобы брызнули пуговицы, и прижаться губами к его груди, снова вдохнуть запах его кожи.

На мгновение даже закрываю глаза – так явственно представила, что целую Богдана…

Нет, так дело не пойдёт!

Сначала отдаю Богдану сложенный квадратиком альбомный лист.

– Это тебе от Маруси. Она очень просила передать. Ты сказал, чтобы мы не тревожили тебя звонками, поэтому она написала письмо.

– Я этого не говорил, Кристина, – хмурится Богдан. – Не передёргивай.

Он разворачивает лист. На картинке нарисован домик, радуга, солнце и весёлая девочка с банками и куклой. Всё старательно подписано: МАША, ПАДАРКИ. Внизу ещё одна строчка кривых квадратных букв: ПАСИБА ДЯДЯ БАГДАН! Буквы «я» написаны наоборот.

Целый час я ребёнка не видела и не слышала – Маруська трудилась над этим посланием, разукрашивала, подписывала…

Со страхом жду, что Богдан небрежно отбросит рисунок в сторону, пожмёт плечами и займётся своим кофе. Однако вижу, что его взгляд теплеет, а губы растягиваются в улыбке.

– Отлично. Рад, что Марусе понравилось то, что я для неё выбрал.

– Она была на седьмом небе от счастья. А это… вот. – Теперь кладу на стол моё заявление.

Читает внимательно. Перечитывает! А там ведь всего несколько строчек.

Надеюсь, буквы не забыл?

Я тем временем не могу удержаться, чтобы не ощупать взглядом его лицо, шею, широкие плечи, обтянутые белоснежной тканью рубашки. Пиджак висит на спинке кресла. Вспоминаю, как всего пять дней назад меня сжимали и гладили эти крепкие руки, а я сама осыпала поцелуями это красивое лицо. Какой же кайф был ощущать, как он наваливается сверху, двигается во мне, как натягивает на себя, будто перчатку, то замирает, то ускоряет темп, а я содрогаюсь и всхлипываю под ним, и не могу удержать стон.

Безумие… Наслаждение…

Внизу живота уже бьётся горячими и невыносимыми толчками желание, чувствую, как напрягаются соски, поясницу скручивает, а дыхание учащается.

Приказываю себе успокоиться. Нашла время для жарких фантазий. Когда же я смогу выкинуть его из головы? Я его ненавижу, не хочу о нём думать. Тем более вспоминать о том, как мы занимались сексом.

– Ну что такое, Крис, а? – неожиданно мягко спрашивает Богдан. – Я это не подпишу, даже не надейся.

– Я хочу уволиться.