Опасный министр

Возвращаю фотографии в папку и с шумом прихлопываю ладонью сверху.

— Я его раздавлю.

Глава 73

ЯРОСЛАВ

Я не хотел с силовиками по-плохому.

Сокращение их численности в два раза в течение следующих шести лет, а также урезание их финансирования из бюджета, — меньшая из зол, которой могла обойтись компания из министра внутренних дел, генпрокурора, верховного судьи и главы Следственного комитета. Но они этого не поняли и переступили черту дозволенного.

Я допускаю, что они не знали, кто я есть на самом деле. Если бы знали, никогда бы не пошли против меня так открыто.

Я еду на дачу родителей и достаю из сейфа четыре папки. Это компроматы на министра внутренних дел Федора Балакина, генпрокурора Петра Синицына, главу СК Геннадия Вершинина и верховного судью Валерия Колобкова. В этих папках все их махинации за последние десять лет: взятки, тендеры, на которых побеждали фирмы-однодневки, нецелевое использование бюджетных средств и просто воровство.

Ничего не объясняя родителям, я сажусь в автомобиль и возвращаюсь в Москву. Мне нужны еще две папки с компроматом. Одна на полковника Касьянова, который посмел похабно думать об Алене. Вторая — на Ломакина. Просто за то, что слишком мешается под ногами. Наивный все еще лелеет мечту стать министром экономики.

Я проезжаю мимо здания министерства, и внутри у меня даже ничего не екает. Это лишь одна из моих условных должностей. Ира со всем справится в мое отсутствие.

Я еду на Лубянку. Заезжаю на территорию большого серого здания и поднимаюсь в свой кабинет, в котором бываю очень и очень редко. У меня здесь даже секретаря нет. Звоню по внутреннему телефону одному из своих подчиненных. Через несколько минут он стучит в дверь.

— Войдите, — громко говорю.

— Слушаю, товарищ майор.

— Мне нужны досье на этих людей. В максимально короткие сроки, — пишу на листке полные имена Касьянова и Ломакина и передаю сотруднику. — Особенно разберитесь, как Касьянов стал полковником всего за несколько лет. А у Ломакина есть личный самолет, оформленный на подставное лицо. Тоже разберитесь.

— Так точно, товарищ майор.

— У вас несколько дней.

— Все сделаем.

Парень уходит, и я остаюсь один. Оглядываю свой настоящий кабинет и свое настоящее место работы.

Я майор ФСБ, работающий под прикрытием сначала в иностранных банках, а потом на государственной службе.

Все безопасники делятся на два типа. Первые — те, кто специально учились на данную профессию в Академии. Они потом работают в центральном аппарате, и у них нет другой работы, кроме этой.

Вторые — те, кто поступал в обычные институты на обычные профессии: экономистов, врачей, айтишников и так далее. В определенный период жизни эти люди попадают в органы безопасности, но продолжают работать по своим «гражданским» профессиям, на самом деле являясь сотрудниками ФСБ.

Это называется работа под прикрытием. Человек учится, например, на юридическом факультете, затем работает юристом в крупных международных компаниях, вся его семья и друзья думают, что он простой юрист, а на самом деле он ФСБшник. Даже его жена не знает, с кем каждую ночь ложится в постель и от кого рожает детей.

Я — второй тип.

Я никогда не мечтал о такой работе и никогда сам ее не искал. Я поступил на экономический факультет одного из самых престижных вузов России, играл в бейсбол, активно вел соцсети и был королем всех студенческих вечеринок. От однокурсников я слышал о вербовке студентов в органы. Говорили, что в вузе есть специальный проректор, который этим занимается. Я не верил и считал, что это бред сумасшедшего.

Уже потом я узнал, что подбор студентов для органов безопасности существует во всех главных вузах страны. До третьего курса за студентами пристально наблюдают: как учатся, какой образ жизни ведут, поддерживают ли оппозицию, как относятся к стране и действующей власти, что пишут в соцсетях. К третьему курсу составляется полный портрет студента, и, если он подходит для работы в органах, его вызывают к проректору.

В универе я вел максимально разгульный образ жизни, менял девушек, как перчатки, и частенько приходил на пары пьяным. Каким же было мое удивление, когда в середине третьего курса меня вызвали к проректору.

Я сидел перед ним пьяный после ночного клуба, дышал перегаром, а он невозмутимо вещал мне какую-то дичь про патриотизм и любовь к Родине. Помню, как смотрел на седовласого мужика и пьяным мозгом пытался понять: это прикол? Но это оказался не прикол, и тогда решил приколоться я сам.

Согласился. Вот реально согласился чисто по приколу, чтобы поржать. Но очень скоро мне стало не до смеха.

Меня выбрали, потому что я профессионально играл в бейсбол — вид спорта, распространенный на западе. Была уважительная причина меня туда отправлять. Типа на соревнования.

Но потом мне решили поменять вектор работы и засунули в иностранный банк, используя мое блестящее экономическое образование. Пять лет назад перекинули на госслужбу. В Минфине я выполнял разные задачи и именно там близко познакомился с силовиками.