Опасный министр

Хотя все развитые страны берут кредиты и пополняют так свой бюджет. Китай, США, Япония, практически все страны Евросоюза… Но Россия, как тридцатилетняя незамужняя женщина, должна быть сильной и независимой. В долг не брать. А за счет чего пополнять бюджет в условиях постоянно растущих трат? Правильно, за счет людей.

— Да мы только НДС предлагаем повысить и налог на прибыль, — спешит утешить меня Ира. — Но последний коснется бизнес, а не людей. Все остальные твои предложения и про сокращение силовиков, и про приватизацию нефтяных компаний остаются ведь.

— Приватизация — идея Саныча.

— Но ты настоял, чтобы это в первую очередь были нефтяные компании. И даже есть подвижки в этом вопросе. Вот только публикация в газете после поездки в Китай чуть все не испортила, — злится Ира.

— В публикации это было представлено, как просто мое предложение о приватизации, а не как одна из реформ для президента.

— Все равно. Я думаю, это кто-то из министерства энергетики тебя заложил.

Я молчу, понимая, что Ира права. Постепенно я начинаю обрастать врагами, которые будут всячески пытаться помешать моим предложениям.

Открываю документ и начинаю читать. По ходу дела отмечаю все сомнительные моменты или отдельные куски, которые мне не очень нравятся. Дохожу до предложения Иры о постепенном сокращении бюджетных мест в вузах с нынешних 600 тысяч до 300. Зависаю на пару минут, перечитывая снова и снова. В итоге оставляю, но про себя решаю, что если в администрации захотят убрать — сопротивляться не буду.

Ира успевает выпить три чашки кофе, пока я не дохожу до последней, сто пятнадцатой страницы.

— Не плохо, — выношу вердикт, захлопывая черновик.

— Ты мне там все перечеркал, — обиженно.

— Ты проделала большую работу, молодец, — отдаю ей документ. — Перепроверь расчеты, внеси все изменения, которые я указал, кое-где надо будет полностью переписать текст. И через неделю жду тебя снова.

— Давай через две.

— Давай через две, — соглашаюсь. — Но это максимум. Время не резиновое. Кто-то еще видел черновик?

— Только профильный директор департамента, который его и писал. Ну и сотрудники, которые делали расчеты.

— А Саныч?

Отрицательно качает головой.

— С какой стати? Это наш рабочий документ. Увидит, когда отправим ему на межведомственное согласование.

— Хорошо. Это не должно никуда утечь, пока мы официально не отправим по ведомствам. Нам ни к чему разборки раньше времени.

— Конечно.

Ира засовывает документ в папку и покидает мой кабинет. Стрелка на часах уже перевалила за десять вечера, поэтому я наконец-то собираюсь уходить. Чем я ближе к дому, тем лучше становится мое настроение, которое в последние недели стабильно держится на отрицательной отметке.

Мысль о том, что там в квартире меня ждет Алена, приятно греет изнутри, и уголки губ сами растягиваются в улыбке. Я и не заметил, как в этой непроглядной тьме Алена стала моим единственным лучом света.

Переступаю порог квартиры и на мгновение напрягаюсь, не увидев света на кухне и включенного телевизора. Затем замечаю ее пальто на крючке и облегченно выдыхаю. Алена здесь.

— Привет! — громко говорит, выглядывая со второго этажа.

— Привет.

Пока она медленно спускается, я успеваю снять верхнюю одежду. На Алене шорты и майка, волосы распущены, косметики нет. Такой домашней она мне нравится еще больше.

Обнимаю ее. Побыстрее зарываюсь лицом в волосы и глубоко-глубоко вдыхаю. Я ушел из дома в восемь утра, сейчас без малого одиннадцать. Не видел Алену почти пятнадцать часов и до безумия соскучился.

— Ты меня раздавишь, — смеется, но не вырывается из моих рук.

Целую. Глубоко и долго, наслаждаясь ее вкусом.

— Ты голоден? — отрывается от моих губ. — Я приготовила ужин.

Алена восхитительно готовит. Вкуснее, чем в любом ресторане мира. Я стал ловить себя на мысли, что мне нравится даже просто сидеть с ней вечерами на кухне. Есть ее стряпню, потом пить чай. Говорить о чем-то отвлеченном, не о работе, от которой уже тошнит.

После ужина мы перемещаемся на диван в гостиную. В последние пару недель, с тех пор, как мы вернулись из Китая, Алена выглядит слишком задумчивой и загруженной. На мои вопросы отвечает «Все нормально», но я же вижу, что это не так. Меня коробит, что Алена не доверяет мне свои трудности, но я решаю не давить на нее. Хочу, чтобы сама раскрылась, когда будет готова.

— Иди ко мне, — усаживаю к себе на колени. — Снова сложности в газете? — глажу по щеке.

Пожимает плечами.

— Просто устала.

— Давай съездим на море на новогодних праздниках? — тут же предлагаю.

— Ой, я не могу! — отвечает немного испуганно. — Мне надо поехать к родителям. Давно их не видела. Но ты езжай на море, если хочешь!

— Что мне там делать без тебя? — смеюсь.

— Купаться, загорать, отдыхать…

— Без тебя мне это не нужно. А к своим родителям ты меня не приглашаешь, — констатирую, выгибая бровь.

— Боюсь, мои родители не готовы к встрече с министром…

— А мы им не скажем, что я министр.

— Они смотрят новости по телевизору и читают мои статьи, так что знают тебя.

— Но не как твоего мужчину, верно?

Алена мнется в нерешительности. Я же чувствую укол в самое сердце.