Опасный танец втроем

Мама уже ушла на работу, так что объясняться с ней по поводу своих сборов Маше не пришлось. Но и позавтракать — тоже: мало того что от волнения не было аппетита, так еще и зеркало показало, что надо срочно заняться лицом, на котором под глазами за бессонную ночь затаились тени. Маша взялась за их устранение, плавно перетекшее в накладывание макияжа, в создание прически и в прочие необходимые действия. Так что, когда она посмотрела на часы, выяснилось, что времени до назначенного часа осталось не так уж и много. И что пора уже было выдвигаться в путь с учетом того, что сегодня Маша собиралась ехать на автобусе.

Еще раз оценив себя в зеркале, она уже собиралась выходить, как вдруг какой-то непонятный импульс заставил ее выглянуть в окно. На широкий двор перед их домом, со скамейками и с детской площадкой, с зарослями сирени и акации по периметру. В этот час да в рабочее время двор был пустынен. Разве что дворник возился, разравнивая граблями песочницу, ну и еще какой-то томимый похмельем алкаш понуро сидел на утопающей в кустах скамейке. Маша, которой изредка все же доводилось пережить нечто подобное, уже готова была ему посочувствовать, как вдруг не столько рассудком, сколько каким-то своим внутренним чутьем поняла: да это же Глеб! Все-таки пришел и подкарауливает ее у подъезда, чтобы использовать свой последний и самый реальный шанс ее задержать. Отпрянув от окна, Маша приникла спиной к стене, пробормотала сквозь зубы:

— Хорошо, что выглянула! Осел ты упрямый! — после чего взяла из прихожей свою обувь и направилась в зал, добавив при этом: — Ну что ж, сам виноват, что с нами в юности не гулял и не ходил ко мне в гости.

Да, за все время учебы Глеб так ни разу и не отозвался на неоднократные приглашения что-либо отпраздновать в их компании. И хотя, как Маша теперь знала, мотивы для этого у него были весьма веские, все же он при этом лишил себя возможности ознакомиться со всеми тонкостями разгульной Машиной жизни. И сидел теперь во дворе, зная ее подъезд и номер квартиры, чего в данном случае было совершенно недостаточно для ее удачной поимки. Усмехнувшись, Маша отдернула шторы, открыла дверь на лоджию, у которой были сразу два неоспоримых достоинства: она располагалась на тыльной стороне дома и была смежной с соседской лоджией. А соседская квартира располагалась уже в соседнем подъезде. Привычно, как заправский ковбой в седло, Маша вскочила на невысокую часть перегородки перед самыми перилами. То ли недоделанную строителями, то ли специально оставленную так, чтобы при желании соседи по лоджии имели возможность общаться друг с другом лицом к лицу, а не через бетонную стену. Маша же не только общалась, но и наловчилась перемахивать через эту перегородку.

— Марта Викторовна, вы дома? — оказавшись на чужой лоджии, Маша постучала в дверь. Хотя прекрасно знала, что соседка, престарелая генеральская вдовушка с ее больными ногами, практически не покидает свою квартиру, но приличия все-таки надо было соблюдать.

— Марья, ты? — та, в дорогом шелковом халате и с неизменным мундштуком в накрашенных губах, подковыляла к лоджии и откинула занавеску, пропуская гостью в комнату. Понимающе усмехнулась: — Что, опять мать заперла? Давненько что-то такого уже не случалось.

— Нет, сегодня другое, — честно сказала Маша. Соседка, бунтарка-матерщинница, хулиганка и авантюристка по натуре, когда-то частенько прикрывала Машины грешки, помогая то сбежать из-под родительского ареста, то незаметно вернуться домой, так что заслуживала откровенности. И Маша нередко тешила генеральшу рассказами о своих похождениях, пристроившись на лоджии и угостив ее баночкой хорошего пива. О сегодняшнем она, конечно, не будет рассказывать во всех подробностях вообще никому, но частичной правды Марта Викторовна заслуживала даже сейчас. — Но все потом, мне сейчас недосуг. Опаздываю!

— Ого! — Женщина многозначительно улыбнулась, умудряясь при этом не потерять свой янтарный мундштук. — Ну давай, удачи!

— Спасибо! — ответила Маша уже с подъездной лестницы. Выпорхнула из соседского подъезда, покосилась на кусты. Глеба отсюда было не видно, но все-таки она не стала рисковать, выбегая сразу на тротуар, а легкой тенью скользнула вдоль дома, под окнами, стараясь не слишком цокать при этом каблуками по бегущей вдоль фундамента полоске бетона.

Автостанция была от их дома недалеко, а расписание нужного ей автобуса Маша узнала заранее, из Интернета, так что успела вовремя. Купила билет. Отходя от окошка кассы, в последний раз воровато оглянулась, как нашкодившая школьница. Но Глеб скорее всего так и продолжал караулить ее у подъезда. Если не признал это дело безнадежным и вообще уже не ушел. «Один-ноль, напарничек!» — усмехнулась Маша, усаживаясь в автобус.