Операция «Анастасия»

Несмотря на безжалостную жару, в комнате тихо гудел кондиционер, и царила блаженная прохлада. В целом, обстановка была, пожалуй, несколько уютнее, нежели в его прежней квартире на «Сходненской». Кроме того, сквозь застекленную крышу мансарды, было прекрасно видно знойное безоблачное небо. Одним словом, здесь было все, что жизненно необходимо человеку для полного счастья.

Но именно счастья Глеб, как это ни странно, почему-то не испытывал. Вот уже несколько дней, возвращаясь из Москвы, он вот так же валился на эту роскошную кровать и, заложив под голову ладони, задумчиво уходил неподвижным взглядом в сияющую небесную высь. И хоть дни стояли ослепительно солнечные, мысли Глеба были неизменно тяжелы и мрачны, словно грозовые тучи. Что греха таить — даже в этом суперкомфортабельном раю ему явно было не до отдыха.

Через каких-то полчаса, набросив на голое тело шелковистый легкий халат, Глеб наскоро перекусил найденными на кухне заморскими полуфабрикатами, затем извлек из своего представительного дипломата завернутую в хрустящий пакет видеокассету и с пультом дистанционного управления в руке уселся в уютное кожаное кресло. Проглотив кассету, в мгновение ока вспыхнул и заполосил стоявший в углу огромный японский моноблок с суперплоским экраном. И вскоре Глеб уже целиком погрузился в свои мысли, навеянные ежедневным видеосеансом.

Выхваченное из толпы цепким глазом скрытой камеры, перед ним в различных ракурсах проходило одно и то же лицо — измученное лицо молодой женщины с грустными васильковыми глазами. С первого взгляда можно было легко заметить, что женщина эта постоянно чувствовала какую-то необъяснимую тревогу; она то и дело беспокойно оглядывалась и подозрительно косилась на окружающих. Даже дома она не находила себе места и то и дело, подойдя к окну, осторожно выглядывала наружу.

За последние несколько недель Глеб узнал об этой женщине очень и очень много. Именно она и ее неразрешимые проблемы неизменно занимали его мысли и чувства все последнее время. И на фоне этих проблем собственные приключения Глеба могли бы показаться просто забавной шуткой. В сущности, ради этой незнакомой женщины он и затеял всю эту хитрую и опасную игру с собственной гибелью. Затеял не по собственной воле. И вглядываясь в это лицо, Глеб с каждым днем неизъяснимо чувствовал, что, даже если бы Князь каким-то чудом внезапно отменил свой приказ, он все равно, не на шутку рискуя собственной жизнью, непременно довел бы это дело до конца. Так отчаянно и безмолвно взывали к нему васильковые глаза этой задерганной, ни в чем не повинной девчонки.

До недавних пор Глеб только незаметно наблюдал за ней; с помощью скрытой камеры производил видеосъемку, с немыслимыми ухищрениями стараясь не попадаться на глаза тем штатным наблюдателям, которые и без того ни на минуту не оставляли ее в покое. Сами того не ведая, эти молодчики находились под его пристальным контролем. Глеб готов был вмешаться в любую минуту, особенно после убийства журналистки, но к счастью, до сих пор в этом не было необходимости. Спасибо дружбану Сереге — благодаря ему Глеб был прекрасно экипирован. Бойцы невидимого фронта, судя по всему, даже не подозревали, что кто-то — эх, знали бы они кто! — неотступно сидит у них на хвосте и с помощью разнообразных миниатюрных игрушек детально посвящен в их ближайшие планы. Порой у Глеба неудержимо чесались руки, так хотелось ему пересчитать ребра этим зарвавшимся молодчикам. Мужественные невидимки как всегда были на высоте. Это и понятно: ведь они имели дело с достойным противником. Или попросту говоря — с одинокой и беззащитной женщиной.

Их последняя выходка едва не взбесила Глеба. Мало того, что они не постеснялись безжалостно разгромить ее скромную нищенскую квартиру, не моргнув глазом замочили не в меру любопытную журналистку, которую, в сущности, можно было нейтрализовать куда гуманнее — так вдобавок ко всему эти герои в лучших уголовных традициях затеяли жутковатую попытку изнасилования. И, скорее всего, это была не такая уж невинная инсценировка. Отложив прибор ночного видения, Глеб уже готов был уложить их на месте. Но тут в импровизированном спектакле неожиданно появилось новое действующее лицо, с успехом заменившее Глеба.

Кем был этот спортивного вида молодчик? Именно этой проблемой Глеб и был в последние дни время чрезвычайно озабочен. Слишком уж подозрительным сразу показалось ему это неожиданно своевременное благородство. Ну, да ничего! Как говаривал незабвенный Шарик — сову эту мы непременно разъясним. И притом, в самое ближайшее время. Не родилась еще такая премудрая сова, что сумеет уйти от хватких когтей настоящего матерого волка!

16

Всякий сколько-нибудь удачливый сыщик — это прежде всего артист. И как заправский артист, он должен постоянно примерять разнообразные личины, чтобы сохранить в тайне свое истинное лицо, а главное — истинные свои намерения.