Операция «Анастасия»

В темноте Глеб от души стиснул протянутую ему крепкую руку.

— Спасибо, браток… Ежели чего, я сам тебя найду…

— Желаю удачи, — запустив мотор, по-дружески произнес водитель черной «волги».

— К черту! — трижды сплюнул через левое плечо Глеб и, помедлив, добавил: — Вот что, Вячеслав Иванович… Ты того… Передай Бате, чтоб шибко за меня не беспокоился… Ему сердце беречь надо… И вообще — он же меня знает…

— Непременно передам, — улыбнулся человек в черной «волге». — Гляди в оба, капитан… Кудимовские орлы шутить не любят…

— Ничего, — усмехнулся Глеб. — Мы, брат, тоже не пальцем деланные…

И обе машины бесшумно разъехались в разные стороны.

А над Москвой, купаясь в рассеянных лучах ночных фонарей, хрустальными брызгами переливались яркие летние звезды. Постепенно замирая, отходил во тьму еще один безвозвратно прожитый день. И вместе с ним обрывалась навеки безвестная нить одинокой человеческой судьбы, так и не обретшей под этими звездами своего счастья. А может быть, это и к лучшему?

17

— Ну что, Сошников, как поживает твоя разлюбезная шалава? Когда ты к растакой матери вытрясешь мне из нее этот проклятый шифр?!

Настороженно опустившись в удобное кожаное кресло перед огромным министерским столом, Аркадий Аркадьевич поморщился и негромко, но веско возразил:

— Михаил Васильич, я выяснил совершенно точно, что Дубровиной шифр неизвестен. — Литературные пальцы полковника нервно затеребили по глянцевитой коже его верной папки для бумаг. — И вообще, по моему глубокому убеждению она действительно случайно была вовлечена в это дело…

Коренастый человек за столом неодобрительно насупился и с язвительной усмешкой заметил:

— Любопытно… А не рановато ли ты, родимый, к ней в адвокаты записываешься? Что, приглянулась стервочка — может быть, сам хочешь ее попробовать, ха-ха!?

Аркадий Аркадьевич невольно поджал бледные губы.

— И с какой это стати наш дорогой «Фишер» на нее глаз положил? Баб ему что ли не хватало?! Как думаешь, Сошников? — саркастически продолжал генерал. — Или, может, у нее между ног какая-нибудь золотая жила?

С обреченным вздохом Аркадий Аркадьевич ослабил впившийся в шею тугой узел своего модного галстука.

— А ты не спеши, Аркаша. Помозгуй хорошенько. Ты ведь у нас человек с воображением. Книжки разные пишешь…

Полковник Сошников даже вздрогнул от неожиданности, что, конечно, не укрылось от цепких полуприщуренных глаз генерала.

— Почем мы знаем — вдруг он ей все свое состояние отвалил? Любопытно только, за какую такую услугу?..

— Это совершенно исключено, товарищ генерал, — глухо возразил Аркадий Аркадьевич. — У них с Дубровиной ничего не было. Просто случайное знакомство…

«Черт побери, — с ужасом думал полковник Сошников. — Откуда ему известно про книгу?! И шагу нельзя ступить, чтобы этому мерзавцу не заложили…» От волнения и лихорадочных мыслей он внезапно побледнел.

— Ладно, родимый, не бери в голову… — сменив гнев на милость, дружелюбно усмехнулся генерал. — Неровен час, все и устроится, — загадочно заметил он, только неясно о чем. — И вообще, знал бы ты, как мне это проклятое дело осточертело! Полгода топчемся на одном месте, как дядя Степа-милиционер. Лучших людей под напрягом держим, будто нам заняться больше нечем. А результат — пшик…

Аркадий Аркадьевич неуверенно пытался возразить, но человек за державным столом небрежно перебил его безоговорочным жестом.

— Скажи спасибо, родимый, что эти ребятишки наверху вроде как маленько поутихли. В роль вошли. Подкормились. Согрели местечки — и очко как будто дрожать перестало. Народные высранники, мать вашу… Эх, будь моя воля, я бы их всех мигом вывел на чистую воду! И непременно с показательным процессом. Народ должен знать своих героев. Как мыслишь, Аркаша? Ведь сказать по правде, каждый из этих гаденышей давно заслужил четвертак без права переписки. А мы им с тобой кланяемся. Чего изволите, Иван Васильич, да как прикажете?! Тьфу!.. Ч-чертово время…

Аркадий Аркадьевич машинально кивнул. Уж он-то знал наверняка, что эти слова не были пустым звуком. Слава Богу, времена изменились. И похоже, всерьез и надолго. Иначе — кто знает, где бы он теперь был со своим стихийным гуманизмом?!

— В общем так: слушай сюда, Аркадий, — деловито оборвав прекраснодушные мечтания, начал генерал. — Пора нам с тобой кончать эту тягомотину! Бери свою туристочку за филейные части и выколачивай из нее все как на духу! Хватит со стервы церемониев…

— Но, Михаил Васильич, — неуверенно перебил Сошников. — Мы уже ввели в действие очередной план… Я не сомневаюсь — просто уверен в успехе! Но… Потребуется еще время…

— Опять время, мать твою! — с напускным раздражением распалился генерал. — Да за тот срок, что ты с этим делом канителишься, можно было десять заговоров раскрыть, ха-ха, международных! А ежели там, — он пренебрежительно ткнул мясистым пальцем в потолок, — снова кому вожжа под хвост попадет? Что прикажешь мне им рапортовать?! Работаем, уважаемые господа товарищи! Трудимся в поте лица! Разгребаем лопатами ваше дерьмо!..

Возникла напряженная пауза.