Операция "Эдемский сад" (СИ)

— Он самый. Прежде по Средиземному морю ходили его лодчонки к африканским берегам, он преимущественно сплавлял свои товары небольшими партиями втридорога мелким повстанцам и пиратам. С Востоком он работал редко.

— Это изменилось?

— Да. За последние месяцы он дважды фрахтовал несколько контейнеров на торговых сухогрузах, причаливших к турецким портам. Мы уверены, что это две — возможно, не последние — части одной и той же особо крупной партии. Предполагаемый пункт назначения — Сирия.

Джайлз молча покачал головой и посмотрел на Софи. Они оба знали, что эти две части партии не покидали Турции. Контакт в полиции говорил о провозе грузовиков из Стамбула в Анкару. Вся привезенная огневая мощь, если Фарадж вдруг не сменил сферу деятельности с оружейной на контрабандно-табачную, сосредотачивалась теперь в столице.

— Али Мехмет кто-то вроде регионального представителя Фараджа. Его правая рука на Вашей территории.

***

Перед Джайлзом стояла непростая задача. С одной стороны, он знал, через кого происходил слив. С другой стороны, пока не намеревался это обнаруживать. Ему было на руку неведение Фердинанда Блэйка о том, что он раскрыт, ведь вместе с тем и Али Мехмет — а так, и оружейный падальщик Фарадж — продолжал считать, что всё было под контролем и надежным покровом непроглядного тумана. Вместе с тем, сдавать Мехмету предстоящую встречу с лидером турецких курдов Хортон не хотел, но как избежать этого не представлял. Отстранение Блэйка от операции было бы слишком очевидным. Убрав из уравнения Фердинанда, он рисковал мгновенно потерять ту слабую нить, которую мог вскоре нащупать к Али Мехмету; впрочем, и не устранив утечку в скором времени, продолжал бы гнаться за собственным хвостом.

А ещё эта Варгас. Она путала ему абсолютно всё. Зачем он вообще повелся на поводу у своей прихоти? Зачем всё так непростительно усложнил? Ему и так не дышалось спокойно в её присутствии, но теперь сама мысль о том, что Софи будет в самом эпицентре сегодняшней встречи, рискующей пойти под откос, лишала его всякого самообладания. Варгас должна была быть просто агентом, участвующим в операции с повышенной вероятностью срыва, небезопасной и стихийной, каких в практике каждого офицера было немало. Но теперь Софи становилась особенно болезненным для Хортона комком беспокойства. Потерять её было бы двойным ударом. Какой же он законченный придурок!

Никогда прежде он не смешивал личное и рабочее. Служебные интрижки были ему не в новинку. Молоденькие лингвистки, местные миловидные офицеры полиции и вооруженных сил — многих из них Хортон втягивал с свою постель, но никогда при этом не сбивал прицел. Только Варгас — сейчас и 10 лет назад — поглощала собой всё остальное, обращала работу и прочие заботы второстепенным и незначимым. В Баграме он отдался влюбленности безо всякого сопротивления, и работа, прежде единственный источник вспенивающего кровь экстаза, померкла на фоне сердечных переживаний. Джайлз из грубо сколоченного и плотно оббитого войной солдата превратился в поэта-романтика, рассматривающего звездное небо после отбоя на базе и вздрагивающего в слабой надежде, что далекие шаги принадлежат спешащей к нему Софи.

И вот теперь то же. С ней же.

На самом деле, намеченная встреча в отеле беспокоила Хортона только через призму желания уберечь Варгас. Провал или успех, ценность полученной информации, сохранение статуса кво — всё это имело значение только как условия проведения Софи через это в целости и сохранности. Самая дикая херь состояла в том, что Джайлзу даже было как-то нелогично жаль Блэйка, потому что факт его предательства неизбежно глубоко ранит так привязавшуюся к нему Варгас. Он окончательно рехнулся.

Из-за того, как больно будет Софи и как это выжжет из неё последнюю веру в человека, Хортону вдруг захотелось ударить Фердинанда, но он сдержался. Блэйк привычно был за рулем, пожевывая зубочистку с налётом улыбки на физиономии, Джайлз сидел рядом на переднем пассажирском. Присутствие Софи в машине остро ощущалось на физическом уровне.

Висело хмурое молчание. Контекстом был обретший яркое проявление конфликт между Хортоном и Фером. По мнению представительства — до ушей Джайлза не могли не долетать циркулирующие в тесном коллективе слухи — камнем преткновения бесспорно была Варгас. И отчасти это, безусловно, было правдой. Но в большей степени Блэйк хотел обставить Хортона дураком, сберегая своё предательство в тайне, а Хортону это уже было достоверно известно и позволять водить себя за нос он не любил. Фердинанду проявляемые Джайлзом подозрения к Софи были на руку, но объективная польза шла вразрез с субъективной привязанностью к Варгас. Трение этого противоречия добывало искру, которая сегодня воспламенила драку.

После неё глухо саднило в животе — туда пришлось несколько неточных, но тяжелых ударов. Блэйк раз за разом кашлял и сглатывал, безотчетно поднимал руку и растирал пальцами шею.