Операция «Эпсилон»

Перед уходом вышли на лоджию. Движение на улицах усилилось. Теперь кроме машин спасательных служб и военных можно было видеть много фур и автобусов. Иногда даже на ходу, только притормаживая или останавливаясь на перекрёстках, они подбирали людей. Ильяс, поглядев немного в бинокль, отдал его сыну, а сам задумался о том, не попытаться ли выехать из города на машине? Возможно, в этой суматохе можно безо всяких документов выбраться хотя бы на окраину. В потоке машин было немало и легковых. С детьми, с поклажей, да ещё и в преддверии сумерек, пожалуй, имело смысл рискнуть. Ещё надо где-то раздобыть воду, о чём уже пару раз напомнила Айнура.

Ильгис обратил внимание родителей на два автобуса и фуру, подъехавшие к восемьдесят седьмому дому по Кропоткинской. Двигаться дальше они не могли, так как улица тут сужалась, но там находилась небольшая площадка, возле трансформаторной будки и мусорки, где транспорт и стал разворачиваться.

– Смотри, Или, – обратилась Айнура к мужу. – Мы же можем на этих автобусах ехать? Они же людей увозят?

Ильяс отбросил мысли об угоне автомобиля.

– Да! Пошли быстрее!

В эти небольшие автобусы люди спешили попасть в первую очередь, поэтому они были уже наполнены, когда Рахматуллины прибежали к месту погрузки. Пришлось размещаться в тентовом полуприцепе «Вольво». Ильяс примерно в середине кузова просто сел на пол, а Айнура с детьми расположилась на своей поклаже. Были среди беженцев и такие, которые захватили с собой стулья и табуреты, раскладывающиеся и обычные. Посадку контролировало отделение солдат, сопровождавшее транспорт на «тигре». Они же раздавали респираторы тем, у кого их не было. Правда, многие прятали свои респираторы, чтобы взять новые, и поэтому те быстро разошлись по рукам. Так же моментально и ещё до того, как Рахматуллины прибежали к месту эвакуации, разошлись несколько упаковок воды в полулитровых бутылках. Люди буквально рвали их из рук солдат, пытаясь опередить друг друга.

***

В путь тронулись в семнадцать тридцать. Однако, едва выехав на Красный проспект, остановились. Через минуту стало известно, что движение будет продолжено в составе колонны не менее чем из десяти транспортов. Ильяс, предупредив супругу, прошёл в заднюю часть прицепа, чтобы поглазеть на происходящее снаружи, а также послушать людей. Пассажиры расположились ближе к бортам, оставив посредине проход; позади, у откинутого брезентового клапана, стали постепенно собираться мужчины.

Подошли двое военных, предупредили: кузов желательно держать закрытым и рекомендовали не снимать респираторов и противогазов, потому что на проезжей части, в отличие от дворовой территории, довольно высокий уровень радиации и возможно попадание в организм радиоактивной пыли. Ильяс успел украдкой измерить фон: в кузове он был около полутора микрозиверта в час. Кузов не был герметичен, а потому бороться в нём с пылью было бессмысленно – проще было защитить органы дыхания личными средствами.

Громкоговорители с небольшими перерывами транслировали сообщение о порядке эвакуации и передавали сводку о состоянии радиационного фона в разных районах. На пересечении улицы Кропоткина и Красного проспекта инспектора ДПС и военные разруливали транспорт. Они останавливали машины, проверяли, есть ли свободные места, и, находя таковые, подсаживали пеших беженцев, всё более и более заполнявших улицы. Рахматуллин вместе со всеми наблюдал, как они тормознули «туарег» с непростым номером, который вела молодая дамочка.

Она ехала с сыном, мальчиком лет десяти, а несколько сумок положила не в багажник, а на задние сидения машины. Один из инспекторов чуть ли не под угрозой применения оружия заставил её взять с собой ещё троих пассажиров. Он помог разместить в багажнике их поклажу, а также сумки и пакеты дамочки, к которым она не позволяла притронуться, после чего громко напутствовал новых пассажиров словами:

– Если попробует вас высадить, сообщите любому патрулю её номер. Мы по закону о военном положении имеем право вообще забрать у неё внедорожник и пересадить вон в фуру. Только из-за того, что с ребёнком, мы этого сейчас не делаем, – он обратился к дамочке. – Слышите, гражданка? Только из-за ребёнка!

Двое солдат к этому времени содрали тёмную тонировочную плёнку со стёкол передних дверей. Дамочка, психуя, рванула машину с места, но метрах в тридцати перед ней другой инспектор, сделав несколько быстрых шагов к автомобилю, показательно дал короткую очередь в воздух из автомата: дамочка сразу снизила скорость, остановила машину. Инспектор подошёл ней, что-то сказал, делая резкие жесты, и халда продолжила путь уже не дёргаясь.