Операция «Эпсилон»

– Да? – Артём перешёл на шаг, оттянул куртку, чтобы посмотреть за пазуху. – Сука, и меня чуть не … (уложил). Слегка зацепил, кажется.

– Убил, козёл! – говорил Ильяс, не обращая внимания на последние слова Артёма, также переходя на шаг и поправляя ремень сумки.

Оба тяжело дышали.

– Побежали дальше, Илюха. Там, за углом, будет видно то место.

***

Вой сирен с интервалом в двадцать—тридцать секунд прерывался голосом диктора: «До ракетного удара осталось примерно восемь минут». Послышалась ругань из алкогольного магазина, что находился в пяти шагах от беглецов, в подвальном помещении дома. Здесь собирались люди, некоторые с детьми, а по ступенькам быстро поднималась женщина, выговаривая кому-то в магазине:

– Уже больше двух часов прошло, а вы ни одного помещения не освободили! Вы и за двенадцать часов не освободите помещение! Людям на вашей водке сидеть?

– Куда я всё это вывезу? Кто повезёт? Все спрятались, – отвечал из магазина мужской голос с южнокавказским говором.

Ильяс и Артём дошли, спеша, до угла дома. Здесь располагался магазин сантехники. Беглецы стали осторожно ступать вперёд, выглядывая за угол. Они увидели, что к стрелявшему охраннику присоединился ещё один, и вместе они несли почти волоком Дамира. Руки у того висели плетьми, а лицо было в крови. Охранники дотащили Дамира до здания банка и скрылись за стеклянными дверями.

– Может, он ранен? – Артём повернул голову к товарищу.

– Может, – Ильяс, продолжал смотреть в сторону банка.

– Не успеем! Сука, не успеем! – скривил гримасу Артём, будто от физической боли, и обернулся в сторону двора.

Ильяс подошёл к стене дома, присел, опершись на неё спиной.

– Ты чего? – Артём глядел на него. – Да ладно тебе. Жив он. Иначе не утащили бы к себе. Хотя, конечно, сука стрелял не по делу.

Он приподнял руку, стал заглядывать за пазуху. Сирены продолжали выть. Люди выскакивали из подъездов и бежали к входам в подвал. Издалека доносился рокот вертолёта. По улице пронеслась скорая.

– Илюха, надо прятаться, – Артём осторожно опустил руку и посмотрел на небо, словно ожидал увидеть ракеты.

Ильяс оттолкнулся спиной от стены, резко встал.

– Давай здесь спрячемся, – и зашагал во двор.

– В подвале? В этом доме? – Артём оглянулся на улицу, после чего поспешил за Рахматуллиным.

– В этом, или в другом. Какая разница?

– Да. Всё равно не успеем ни до твоих, ни до моих. Теперь вообще успеть бы.

В двух десятках шагов, в доме номер тридцать по улице Титова, виднелся вход в подвал. Напарники направились туда.

Но не тут-то было…

Несколько мужчин сурового и решительного вида пропускали только своих, то есть жильцов данного дома.

– Вы с какой квартиры? – этим вопросом встретил Ильяса и Артёма детина метра под два ростом.

Он выставил руку, уперев её в грудь Рахматуллина.

– А что, по прописке, что ли, нужно прятаться? – спросил Ильяс детину.

Мужчина лет пятидесяти: лысоватый, коренастый, с широко расположенными глазами, и коротким маленьким носом, заметил:

– О! Пашка, это не наш, – он шагнул вперёд, загородив путь беглецам: – В нашем убежище мало мест. Даже на наш дом не хватает. Так что, ты поищи себе другое место. Всё, отходи!

Он освободил проход для трёх пожилых людей, двух женщин и мужчины.

– Да ты что, отец? – сказал из-за спины Рахматуллина Артём. – Мы же на тот берег добираемся. Там наши. Ты что?

– Вот и иди к себе! Их двое, видал, Рахимыч? – обратился он к другому мужчине, чуть моложе его, скуластому, с бледной желтоватой кожей.

– А вы имеете право? – спросил Ильяс. – Это общественное бомбоубежище. Нам что, тут погибать?

– Так… Не загораживай дорогу! – шагнул к нему коренастый.

Ильяса толкнули в бок. Это была женщина лет тридцати: она держала на руках девочку годов двух, рядом с ними – двое детей младшего школьного возраста и ротвейлер на поводке.

– Ну, что тут встали? – скривила она лицо, пропихиваясь, – самим места не хватает. Вон, с детьми! Не хватало нам тут ещё чужих мужиков. Вас, наверное, вообще дома повестки в военкомат ждут. А они тут с детьми и бабами прятаться решили. Да, Паша?

Паша, подзадоренный этой женщиной, схамил:

– Ну, давай! Валите … (подальше) отсюда. Что не понятно?

– Мрази, – сказал Ильяс, разворачиваясь… и спустя мгновение получил удар в затылок.

– Эй, хорош! – одновременно с этим воскликнул Артём, видевший, как детина шагнул к Ильясу.

Рахматуллин почувствовал слабость в ногах, встал на одно колено, стараясь удержать равновесие, на секунду в глазах у него потемнело. Артём тут же встал в стойку, но ответить детине за своего товарища не решился. К нему тут же шагнули остальные местные. Ильяс быстро поднялся и со злобы махнул ногой: попал детине в бедро. Местные заматерились, грозно двинулись на наших парней. В руках одного показался дробовик «Бекас» двенадцатого калибра. Он передёрнул цевье.

– Эй! Всё-всё! Уходим, уходим, – говорил Артём, отступая вместе с Ильясом к скверу, что рядом с домом.

Они ступили на опавшие листья, которыми был покрыт газон. Местные не стали их преследовать, лишь отошли к входу в домовое бомбоубежище.