Операция «Перфект»

В ту ночь погода переменилась. Байрона разбудил яростный порыв ветра, настежь распахнувший окно. Занавески сразу надулись, как паруса. В небе сверкнула ветвистая молния, и в ее свете пустошь в оконной раме стала похожа на фотографию в синих тонах. Байрон лежал совершенно неподвижно и считал про себя, ожидая, когда прогремит гром. В воздухе повисли струи дождя. Капли залетали в открытое окно, и он понимал, что если не встанет и не закроет окно, то на ковре скоро будет лужа. Но он так и не встал, продолжая лежать поверх одеяла, не в силах ни уснуть, ни сдвинуться с места. Лежал и слушал шум дождя, который вовсю молотил по крыше, по деревьям, по каменным плитам террасы. Просто представить себе было невозможно, что такой дождь способен когда-нибудь кончиться.

В голове у Байрона крутились слова Андреа о женщинах-преступницах, которым не удастся уйти от наказания. Он не знал, что сделать, чтобы оградить мать от опасности. Ему казалось, что эта задача просто невыполнима для одного-единственного мальчика. Если вспомнить, как Дайана говорила про свой возможный выход на работу и как

в прошлые выходные возражала, когда отец назвал их машину «она», получалось, что не только случившееся на Дигби-роуд делает Дайану отличной ото всех других матерей. В ней всегда чувствовалось нечто чистое и текучее, как родник, который невозможно удержать в закрытом сосуде. Если она узнает, что невольно совершила преступление, правда мгновенно выльется наружу, и она будет не в силах этому помешать. Байрон снова представил себе ее душу, как множество маленьких украшенных драгоценными камнями ларцов, но отчего-то – возможно из-за дождя – ему вдруг показалось, как эти ларцы по самые края заливает вода, и он громко вскрикнул.

И тут же в дверях его комнаты возник силуэт матери, казавшийся серебристым в полосе света, падавшего из гостиной.

– Что случилось, дорогой? – Он сказал, что просто испугался, и она бросилась закрывать окно. Потом поправила занавески, и они вновь повисли аккуратными синими складками.

– Тебя так легко встревожить, – улыбнулась Дайана сыну. – Хотя на самом деле жизнь никогда не бывает так плоха, как порой кажется. – И, присев на краешек его постели, она погладила Байрона по лбу и тихонько запела какую-то незнакомую песенку. Он закрыл глаза и подумал: ни за что, что бы ни случилось, нельзя рассказывать матери о происшествии на Дигби-роуд! И хуже всего, если именно она узнает об этом. Все остальные не в счет. Байрон все повторял это про себя, а ласковые пальцы матери все перебирали ему волосы, а дождь все стучал по листьям, и гром постепенно стихал, становясь ручным, и сон наконец взял над Байроном верх, управляя им, точно опытный кукловод марионеткой.

Глава 12

Еще один несчастный случай

Через пять дней после ухода Айлин из кафе Джим снова встречает ее. Снег уже начал таять. За день он постепенно сползает с ветвей деревьев, и повсюду слышится стук капели. Кое-где уже образовались проталины, и приглушенные тона земли – зеленый, коричневый, пурпурный – выглядят, пожалуй, чересчур ярко, чересчур вызывающе. Лишь холмы на пустоши по-прежнему укрыты белой шалью снегов.

Выйдя из кафе после работы, Джим идет через парковку. Улица темна. Пассажиры пригородного поезда расходятся по домам. На мокрых тротуарах оранжевые круги от уличных фонарей, у бордюра комья обледенелой грязи. Джим обходит стоянку по периметру, чтобы спокойно перейти улицу, и тут мимо него с грохотом проносится темно-бордовый «Форд»-«эскорт», к заднему стеклу которого прилеплен стикер с надписью: «А у меня есть еще и «Порше»!» Со скрежетом, испуская металлическую вонь, точно взорвавшаяся шутиха, автомобиль резко тормозит прямо на «зебре», и Джим осторожно обходит его сзади.

Нет никакой очевидной причины для того, чтобы «Форд», словно передумав, вдруг дал бы задний ход, но этот автомобиль, видно, способен на что угодно. Взревев и выплюнув очередную порцию выхлопных газов, «Форд» буквально прыгает назад и снова резко тормозит почти вплотную к Джиму, который сразу понимает, что с ним что-то случилось. Боль молнией пронзает все его тело, начинаясь где-то в большом пальце ноги и распространяясь по всей длине ноги и бедра к позвоночнику.

– Ничего себе! – громко восклицает какой-то мужчина на той стороне улицы.

Пассажирская дверца «Форда» распахивается, и вот Айлин уже рядом с Джимом. Точнее, рядом с ним ее лицо, склоненное под каким-то странным углом. Она, должно быть, успела перелезть с водительского кресла на соседнее, чтобы поскорее выскочить из машины. Ослепительно пылают торчащие во все стороны ярко-рыжие волосы Айлин. Глаза у нее округлились. Между ними лишь угол ее машины.

– Какого черта?!.. – Да, это, несомненно, она.

Джим беспомощно поднимает руки. Будь у него белый флаг, он бы и его поднял.

– Я… я… в-вы… в-в-ваша машина… – Ему много чего хочется ей сказать, но «Форд»-«эскорт» всеми своими 1105 кг веса давит ему на пальцы ноги.