Операция «Перфект»

Это была правда. Все пациенты сидели рядом с сиделками, пили чай и ели печенье, и на лбу у каждого из них виднелись две красные отметины, похожие на шрамы от старых ожогов. И никто из пациентов не произносил ни слова. Джим смотрел на все это и ужасался тому, что стал свидетелем подобного унижения людей. Потом он вдруг как-то перестал это замечать и задумался: «А может, и у меня на лбу такие же отметины?» Но к тому времени, как он вспомнил, что нужно бы это проверить и посмотреть на себя в зеркало, прошло уже как минимум несколько дней. Так все и началось. Время с той поры словно обрело еще более дискретный характер, чем прежде. Воспоминания стали похожи на горстку перьев, если их подбросить вверх и смотреть, как ветер медленно, по одному, уносит их прочь. И мгновения его жизни больше не перетекали одно в другое.

* * *

Приемный покой пункта экстренной медицинской помощи переполнен настолько, что там можно только стоять. В уик-энд всегда так, говорит Пола, ее отец раньше часто попадал сюда по субботам. В приемном покое полно людей с окровавленными лицами и заплывшими глазами, а какой-то подросток, настолько бледный, что его лицо кажется пепельным, сидит, высоко задрав подбородок, и ни на что не реагирует. («Спорим, этот парнишка под завязку накачался наркотиками», – говорит Пола.) Какая-то женщина горько плачет на плече у своей спутницы. На стульях сидят те, у кого на руках и ногах жесткие повязки и самодельные шины, у некоторых руки подвязаны косынкой. Как только в приемную врывается очередная бригада «Скорой помощи» с пациентом на носилках, все старательно отворачиваются. И только Пола пристально и даже с какой-то жадностью смотрит на окровавленного человека.

Затем она объясняет сестре в регистратуре, что Джима сбила машина. Сбила и уехала. Регистраторша отвечает, что ей нужны кое-какие данные: имя пациента, его почтовый адрес, номер телефона и также адрес его GP[30]

.

– Эй, Джим, отвечай! – толкает его в бок Пола, потому что все ждут, а он молчит и только трясется.

– Ваше удостоверение личности, – просит регистраторша.

Но Джим почти ничего не слышит. Даже эти простые вопросы не могут пробиться сквозь груду воспоминаний, которая вдруг навалилась на него, – некоторые из этих воспоминаний столь глубоки и ужасны, что он лишь с огромным трудом удерживается на ногах. К тому же ступня ужасно разболелась, кажется, будто ее режут пополам, и эхо мучительной боли отдается у него в висках. Нет, это чересчур! Да просто невозможно – думать одновременно о стольких вещах! И Джим, вцепившись в полочку под окошком регистраторши, еле слышно бормочет: «Привет, телефон. Привет, ручка…»

Тишину вокруг разрывает звонкий голос Полы:

– Все нормально! Он сюда не один пришел, а с нами. Может, вы мой адрес запишете? – И она говорит, что все данные Джима наверняка имелись в «Бесли Хилл». – Он там много лет провел, – объясняет она, – только он совершенно безвредный, хотя… – И тут у нее на лице появляется гримаска, свидетельствующая о том, что сейчас ее уста произнесут нечто такое, за что сама она, собственно, ответственности не несет. – Хотя он иногда и разговаривает с растениями и неодушевленными предметами.

– Присядьте, – говорит регистраторша.

Когда голубая пластмассовая скамья оказывается свободной, Джим предлагает сесть Поле, но та смеется и весело говорит:

– Нет уж, это ты у нас раненый. Это ведь тебя переехали, кажется…

Такая уж у нее манера – конец каждого предложения у нее словно повисает в воздухе. Такое ощущение, будто тебя то и дело подводят к обрыву, да там и бросают, у Джима от этого даже голова начинает кружиться. Между тем пришедший с ними молодой человек, выудив из кармана мелочь, сует ее в торговый автомат, вытаскивает оттуда какую-то жестянку, открывает клапан, дернув за колечко, и предлагает пенный напиток Джиму и Поле.

– Мне не надо, – с трудом произносит Джим. Вряд ли он способен хоть что-то проглотить. Он до сих пор нигде так и не обнаружил цифры «1» и «2».

– Ох, тут просто дышать нечем! – говорит Пола. – А все стресс! Стресс черт знает что с людьми делает. Я знаю одну женщину, которая за ночь всех волос из-за стресса лишилась.

– Не может быть! – говорит молодой человек.

– А еще у меня есть знакомая, которая съела мидию и получила инфаркт. А еще одна насмерть задохнулась, когда ей в горло попала пастилка от кашля…

Вторая медсестра окликает Джима по имени и жестом показывает, чтобы он прошел в бокс. На этой сестре белый медицинский халат, такой же, как у них у всех, и на мгновение Джиму кажется, что, может быть, это просто обман, чтобы вновь подвергнуть его той «процедуре»? Пошатнувшись, он чуть не падает, и Пола говорит возмущенно:

– Ему же каталка требуется! Как он пойдет? Безобразие какое!