Операция продолжается

«…Я иногда задумываюсь, — пишет Василий Емельянович в своих воспоминаниях, — в чем причина того, что Черняховский не проигрывал ни единого сражения? В его личной храбрости и хладнокровии? В его решительности? В его военных и организаторских способностях? В его глубоких знаниях? В умении найти тропку к сердцу человека, вселить в него уверенность в собственных силах, в победе, прогнать из него страх и растерянность перед лицом врага?

Верно, все эти качества в избытке были у Ивана Даниловича. Но была и еще одна черта, которая, если хотите, служила как бы усилителем всех этих качеств, которые и составляют то, что принято называть талантом полководца: вдумчивое, постоянное изучение противника, умение тонко подметить малейшие перемены в тактических способах ведения боя… Он был очень талантлив, однако природная одаренность сочеталась в нем с исключительной работоспособностью и целеустремленностью. Иван Данилович всегда находился в гуще событий. С уважением, любовью и отеческой заботой относился он к солдатам и офицерам, чей нелегкий военный труд в конечном счете решал исход любого замысла и операции. В какое бы соединение ни приехал командующий фронтом, он обязательно проверял, как накормлены, обуты и одеты солдаты, не забывал спросить в беседе: «Ну, а как насчет табачку?» — хотя сам и не курил. Черняховский завоевал авторитет и уважение деловитостью, высокой партийной принципиальностью, правильными, талантливыми решениями. Будучи исключительно требователен к себе и к подчиненным, он в то же время всегда был очень тактичен во взаимоотношениях со всеми окружающими…»

Такого же мнения о Черняховском были начальник политуправления фронта генерал Казбинцев, направленец Генштаба генерал-майор В. Ф. Мернов, который находился в войсках 5-й армии и по возвращении в Москву доложил своему руководству: «Черняховский не терялся в сложной обстановке, оставался самим собой — умным, хладнокровным, настойчивым и выдержанным…»

На следующий день утром Иван Данилович прибыл в одну из дивизий 5-й армии, чтобы на месте оценить обстановку.

— Товарищ командующий, взгляните, — комдив указал на высотку метрах в восьмистах впереди. — Казалось бы, безобидный бугорок, а правее, видите, еще один. Доты! Стоит бойцам подняться в атаку, как они оживают…

— Что делает артиллерия?

— Разрешите? — и, получив согласие, комдив приказал: — Открыть огонь!

Один за другим снаряды попадали в пристрелянный бугорок. Когда дым рассеялся, стало видно, что дот невредим, лишь нарушилась маскировка, оголился железобетон. Черняховский с досадой оторвался от стереотрубы.

— Товарищ командующий, нужны тяжелые танки и самоходки!

— Хорошо, позабочусь. А пока выдвигайте приданную корпусную артиллерию на прямую наводку, стреляйте по амбразурам.

— Есть, товарищ командующий!

— И учтите, что после того как получите все необходимое, я строго взыщу с вас не только в случае невыполнения в срок задачи, но и за неоправданные потери.

Поздно вечером, оценив обстановку, создавшуюся в полосе наступления 5-й армии, Черняховский принял решение перенести главный удар в направлении Гросс-Тракенен — Неммерсдорф, где наметился успех 11-й гвардейской армии генерала Галицкого. С этой целью в ночь на 19 октября сюда был переброшен 2-й гвардейский танковый корпус генерала Бурдейного, действовавший в полосе наступления армии Крылова. Одновременно на оборону противника на этом участке обрушились мощные удары фронтовой авиации.