Капитан первого ранга Карпенко подозвал всех присутствующих к столу, на котором была расстелена большая карта Северо-Западной части Тихого океана.
– Товарищи офицеры, завтра утром наши корабли спустятся до тридцать пятой широты и развернутся курсом на запад. Для большего охвата акватории предлагаю вести активную воздушную разведку. При этом вертолетам будет запрещено сближаться с обнаруженными судами и демаскировать себя. Резервные посадочные площадки можно оборудовать и на танкере и на БДК.
– Сергей Сергеевич, – загудел зуммер переговорного устройства, и то, что хотел сказать старший офицер «Трибуца» капитан второго ранга Дроздов, ныне исполняющий обязанности начальника штаба корабельной группы, так и осталось неизвестным.
Карпенко взял трубку.
– Да! – недовольно отозвался он. – Карпенко у аппарата!
Еще минуты две он внимательно слушал, потом положил трубку.
– Из рубки доложили, что видят на радаре, примерно двадцать миль на юго-восток от нас, крупную цель, движущуюся на запад со скоростью двадцать узлов. Рояль, товарищи, причем полированный! Степан Александрович, – он обратился к своему старшему офицеру, – так кажется, выражаются в ваших любимых романах из серии альтернативной истории про приятные неожиданности?
– Так-то так, Сергей Сергеевич, но с чего вы взяли, что эта неожиданность для нас приятная? – удивился старший офицер.
– Да, да… – вступил в разговор капитан второго ранга Леонов, командир БЧ-1 и главный штурман «Трибуца». – Ну, пассажирское или грузопассажирское судно – чисто грузовые суда и в наше время с такими скоростями не ходили – скорее всего, линия Сиэтл-Нагасаки, или Сиэтл-Шанхай, нам-то от него какое счастье? С пассажирскими судами лучше не связываться, греха не оберешься.
– Не понимаете вы, товарищи, простой истины. Суда, в том числе и нейтральные, досматривать будем и в дальнейшем. При обнаружении военной контрабанды мы должны их либо потопить, либо законвоировать в Порт-Артур. Конвоировать есть смысл только те суда, которые везут достаточно ценный груз, и при этом развивают не менее шестнадцати узлов крейсерской скорости. Команды с потопленных судов мы обязаны снимать. Во-первых, здесь еще не практикуется потопление гражданских судов вместе с командой, год на дворе не пятнадцатый и не сорок второй. Во-вторых, посреди океана шлюпки не являются надежным средством спасения. Теперь насчет снятия команд с потопленных кораблей – встает вопрос, куда их девать? На «Трибуц», «Вилков» или «Бутому» – ну его нафиг! Причем тридцать три раза. А законвоированный пассажирский лайнер сразу снимает эту проблему. Потом на траверзе Нагасаки или при входе в Желтое море отпустим на все четыре стороны. Возражения есть?
– Нет, Сергей Сергеевич, все правильно, не подумал я… – капитан второго ранга подошел к переговорному устройству. – Рубка, координаты цели, скорость и направление движения? – потом, выслушав ответ, примерно минуту проводил на листе бумаги какие-то вычисления. – Мы пересечем их курс через час пятнадцать час двадцать, для успешного перехвата желательно увеличить скорость до двадцати трех узлов, иначе придется догонять.
– Степан Александрович, – командир «Трибуца» обратился к своему старшему офицеру, – идите, пожалуйста, в рубку и руководите перехватом. И вызовите туда этого старлея морпехов, Рагуленко. Хочу перед делом с ним поговорить. А вы, товарищи офицеры, – Карпенко повернулся к командирам «Быстрого», «Вилкова» и к И.О. командира «Бутомы», – немедленно отправляйтесь на свои корабли, пока наш Степан Александрович не пришпорил коней. Держите пока прежний курс, а как закончим с лайнером, мы вас найдем. За старшего в группе остается командир эсминца «Быстрый», капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич. Все свободны.