Операция «Слепой Туман»

Четвертое — командирам ракетно-артиллерийских и минно-торпедных боевых частей на всех боевых кораблях корабельной группы регулярно проводить боевую учебу и тренировки с личным составом. При этом надо помнить, что в контейнерах на «Вилкове» имеется определенный запас артиллерийских снарядов и торпед различной модификации, предназначенный для пополнения боекомплекта эскадры после проведения боевых стрельб. Конечно, запас боеприпасов, рассчитанный на боевые стрельбы всей эскадрой, практически утраивает наш боекомплект. К сожалению, в связи с невозможностью перезарядки в море не имеется ракет к комплексам «Раструб-Б», «Москит», «Малахит» и «Калибр».

Пятое — командирам авиационных БЧ-6 БПК «Адмирал Трибуц» и эсминца «Быстрый» обеспечить постоянный воздушный дозор с целью раннего обнаружения встречных кораблей.

Шестое — командирам БЧ-2 необходимо провести учения по отражению атак миноносцев на наш походный ордер. Для этого будет выделено некоторое количество артиллерийских снарядов. С целью увеличения эффективности отражения атак танкер и БДК меняем в ордере местами, а также выделяем фланговое охранение в виде малых ракетных кораблей. До входа в зону боевых действий у нас еще есть несколько суток — за это время необходимо закончить всю подготовку к бою, как техники, так и людей.

Прошу высказываться, как заведено еще государем Петром Алексеевичем — от младшего к старшему… Ну, товарищ лейтенант, как самый младший…

Все взгляды скрестились на лейтенанте Вороненко, начальнике службы снабжения БДК «Николай Вилков».

— Мы ничо, мы как все, — заерзал тот от смущения, — ну, если назад нельзя, то, конечно, присягу надо исполнять. Если от Вороненко что надо, Вороненко сделает… Ну чо вы смеетесь, у меня на той войне дед погиб и второй дед у шестидесятом от ран помер, у сорок годов возраста. Не-е, тащ капитан первого ранга, Вороненко вас не подведет… а что раньше было, так не вернуть того более, я что от этой машинки осталось, сам видел — в уголь все сгорело, ремонту, говорят, не подлежит…

— Лейтенант Окунев?

Встал начхим «Вилкова», сжимая и разжимая огромные, поросшие рыжим волосом кулаки.

— А что тут говорить — есть присяга, есть приказ, их исполнять надо, а не говорить. Конечно, хоть одним глазком на своих глянуть хочется, но что поделать, раз так получилась, молния эта…

— Лейтенант Антонов?

Начальник радиотехнической службы «Вилкова» только вяло кивнул головой.

— Могли бы не спрашивать, товарищ капитан первого ранга, выбор-то прост — или ты предатель, или нет… Сразу уж построить команду и скомандовать: «Предатели, два шага из строя шагом марш.» Этого только какой-нибудь тупой либераст не поймет. Родина — она всегда Родина, и в 1904-м, и в 2017-м… А Наташку мою мне все равно не вернуть, так чего с ума сходить. Правильно Вороненко сказал — не подведем; может, даже еще злее будем. Пусть теперь японцы ответят за все, раз уж так получилось.

— Ну, философ… — покачал головой Карпенко. — Упростим задачу. Кто думает так же, как и лейтенант Антонов, могут быть свободными, остальных попрошу остаться!

Через две минуты все кают-компании полностью опустели.

— Ну что, товарищи, — сказан Карпенко, когда они с Новиковым и Одинцовым остались втроем, — курс на Порт-Артур. Вы, Александр Владимирович, усильте контроль за порядком на кораблях. А вы, Павел Павлович, займитесь в первую очередь этой ученой бражкой и прикомандированной к ним командой. Что-то они меня беспокоят. За команды кораблей я теперь более-менее спокоен, а вот штатские — с ними может быть неясно. Я сам к ним не полезу, боюсь наломать дров. А вы считайте это своей общественной нагрузкой.

* * *

Тогда же и там же, надводное положение, борт атомного подводного крейсера К-419 «Кузбасс».

Командир АПЛ капитан 2-го ранга Александр Степанов, 40 лет.

После совещания командного состава Одинцов, Карпенко и я остались только втроем.

— Значит, так, Александр Викторович, — произнес Карпенко, сразу беря быка за рога, — ваш «Кузбасс» в нашей общей колонне — что-то вроде призового рысака в табуне тяжеловозов. Во-первых — вы не сможете брать «призы»…

— Какие еще призы, Сергей Сергеевич? — не понял я, — у нас тут, что намечается, война, или лотерея?

— Дело в том, — вместо Карпенко ответил Одинцов, — что по местному морскому праву каждая воюющая сторона имеет право захватывать гражданские суда, принадлежащие как противнику, так и третьим странам, если они занимаются перевозкой грузов военного назначения для этого самого противника. Но для этого сначала на судно должна быть высажена досмотровая партия, которая и определит наличие на корабле тех самых грузов военного назначения, в дальнейшем именуемый «военной контрабандой». Поняли?

— Да, — сказал я, — это я понял, только не понял, причем тут мой «Кузбасс»?