Опрометчивость

– Рори, – подтвердил он любезно. – Мне довелось некоторое время назад встретиться с ним на Барбадосе. Очень красивый молодой мужчина, располагающий к себе, открытое лицо, добрая улыбка – прямо создан для телевидения. И я слышал, что его роль в «Челси Гейм» – только первая ступенька на лестнице успеха. Да, молодой Рори встал на тропу успеха, и вы помогли ему.

«Но какого черта он заинтересовался Рори? – беспокойно подумал Билл. – Или этот ублюдок нажаловался Фитцу МакБейну, что его эксплуатируют?»

– Нет, подождите-подождите. – В его пересохшем горле прорезалась злость. – Рори – мой клиент. У нас с ним все абсолютно законно. Каждый актер нуждается в агенте, вы это знаете, и в юристе. Без нас они во всем только запутались бы. Поверьте мне, мистер МакБейн, мы честно зарабатываем наши деньги.

– Меня не интересует, как вы зарабатываете деньги на Рори Гранте, и сколько. Моя забота связана с деньгами Дженни Хавен, теми деньгами, которые украл у нее ваш клиент, мистер Грант.

Фитц видел, как на лице Кауфмана отразился ужас.

– Что вы говорите? Рори не украл в своей жизни ни цента.

– А затем, разумеется, мы обсудим значительную сумму, которая поступит от судебного процесса, который я намерен провести в пользу дочерей.

Господи, Господи, что он говорит? И что рассказал ему Рори? Билл уцепился за гнутые деревянные ручки кресла, чувствуя, как внутри у него все обрывается, а неслыханная тяжесть словно вдавливает его в дерево.

– Какой судебный процесс? – выпалил он. – Вы сумасшедший! Эти девочки ввели вас в заблуждение.

Фитц подошел к столику с маленьким магнитофоном, стоящим рядом с Матиссом.

– Прежде чем мы продолжим, – сказал он, – я думаю, вы должны услышать это. – Он нажал на кнопку «воспроизведение» и сделал шаг назад, наблюдая за реакцией Билла на узнаваемый голос Рори, доносящийся из динамиков.

– Знаешь, Боб, как трудно молодому человеку быть одному… Тебе никогда не было так плохо, как мне, у твоей семьи были деньги. Я любил Дженни, понимаешь, прежде всего я любил ее, но она была так набита этими проклятыми деньгами. Я одевался в лучшее от «Родео Драйв», но в кармане у меня не было ни цента. Господи, я даже ставил ее имя на счете у проклятого парикмахера. Я скажу тебе, Боб, как такие вещи могут унижать мужчину… Между тем, у нее были проблемы в бизнесе. Парень, который был ее агентом и менеджером, выдаивал ее, а она уже не зарабатывала столько, чтобы ему был смысл стараться и выдергивать ее из петли. Я полагаю, что ее юрист даже перестал отвечать на ее звонки. Она начала сама вести свои дела, а делать это не умела. Сознаюсь тебе, парень, это было так просто. Я нуждался в деньгах, а у нее они были. Что в этом плохого? Я мог тратить, сколько хотел, на одежду, я знал, что по закону это нехорошо, но, Боб, черт побери! Мне нужны были наличные, ты знаешь, кокаин стоит недешево, к тому же, я встречал девочек на студиях… Ты же понимаешь…

Билл сидел, обхватив голову руками, и слушал рассказ Рори, как тот прибирал деньги Дженни. Просто немыслимо было представить, что он окажется таким непроходимым дураком. И кому он все это рассказывал? Очевидно, кому-то, кого он считал хорошим другом, он повторял это несколько раз, подчеркивал, как хорошо иметь друга, с которым можно поговорить по-настоящему, выложить все, что накопилось на душе, что даже преследует во сне.

Фитц нажал кнопку и остановил ленту.

– А вот эту часть, я полагаю, вам следует выслушать очень внимательно, – сказал он и снова включил прибор.

– Я должен рассказать что-то, Боб, я знаю, что могу доверять тебе.

Голос Рори прерывался от волнения, слезы мешали ему говорить, и тут Билл почувствовал, как в животе у него заболело от нахлынувшего чувства ужаса.