Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Однако ни частный, ни публичный характер компании не гарантирует, что она будет ориентироваться на долгосрочный рост. Все зависит от лидера и тех инструментов, которые он выбирает для работы. В XX веке корпорации вкладывали гораздо больше средств в предварительные долгосрочные научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). Инвестиции в исследования IBM, GE, Xerox PARC, RCA Labs и AT&T’s Bell Labs той эпохи породили транзисторы, солнечные фотоэлектрические системы, лазеры и инфракрасное излучение. Сегодня инвестиции компаний в НИОКР сосредоточены на современных технологиях, которые гораздо быстрее создают новые продукты. Поэтому доля НИОКР в частном секторе США, как и доля объема производства, сократилась. Страна, которая раньше была бесспорным мировым лидером по инвестированию исследований, сейчас занимает десятое место в мире. Недавнее повышение общих расходов на НИОКР в основном можно отнести только к нескольким технологическим компаниям (Amazon, Intel, Alphabet, Apple и Microsoft), в то время как в других секторах подобные инвестиции снижаются.

Линн Стаут, покойный профессор Юридической школы Корнелла, объясняла сокращение долгосрочных инвестиций в американские корпорации растущим влиянием акционеров с короткими временными горизонтами. Они ведут себя не как долгосрочные инвесторы из предыдущей эпохи, а как спекулянты, желающие извлечь как можно больше прибыли из компании прямо сейчас. Преимущественное право акционеров[74] подкрепилось правилами, установленными в начале 1990-х годов Конгрессом и Комиссией по ценным бумагам и биржам, отмечает Стаут. Эти реформы привели к тому, что компании начали связывать доход генерального директора с ценой акций и квартальной прибылью, и дали акционерам вроде активистов хедж-фондов возможность влиять на компании и заставлять правление отвечать их непосредственным требованиям.

Сегодня корпорации Америки стремятся увеличить свою стоимость в глазах акционеров. Эта идея напрямую не связана с недальновидностью, но она максимизирует ценность одной минуты по сравнению с безграничным будущим. В конце концов, у вас могут быть акционеры, которые требуют и дальновидности, и инвестиций в исследования, и разработок, и новых рынков. Но легкость торговли акциями, подкрепленная технологиями, и нетерпеливость инвесторов говорят, что преимущественное право акционеров напрямую связано с недальновидностью. Акционеры не задерживаются надолго, как настоящие владельцы долей в компаниях, чтобы пережить короткие провалы в ценах на акции. Они действуют в соответствии с краткосрочными целями, так же, как нью-йоркские таксисты, которые сосредоточены на своих ежедневных заработках в ущерб их ежемесячным целям. Неопределенность и страх тоже играют свою роль. В статье 2015 года «Корпорация как машина времени» Стаут писала:

«Рассмотрим дилемму, с которой сталкивается акционер, когда фондовый рынок недооценивает его акции. Акционер может верить, что рынок в конечном итоге придет к правильной оценке компании. Но когда? Рынок не может скорректироваться до тех пор, пока он не продаст свои акции».

В 1960 году акции с нью-йоркской фондовой биржи оставались в одних руках в среднем по восемь лет. Сегодня, с низкой стоимостью бумаг и простотой торговли, а также потоком информации, которая наводняет рынок и приводит к новым сделкам, среднее время владения акцией – всего лишь несколько месяцев. Около 70 % всех сделок с акциями в США сегодня совершаются «гиперскоростными» трейдерами, многие из которых владеют ими всего по несколько секунд. Забота генерального директора публичной компании о будущем часто противоречит желанию порадовать новое поколение акционеров. Это еще один способ, которым информация узурпирует дальновидность.

Предприятия, инвестиционные фирмы и правительственные учреждения терпят неудачу в попытках побороть недальновидность отдельных акционеров. Но это не данность, с которой нужно смериться, это – выбор. И есть способы изменить курс.

Эндрю Холдейн из Банка Англии предполагает, что инвесторов нужно привязывать к мачте, подобно Одиссею. Это может происходить в формате инвестиционных фирм, которые держат акции десятилетиями – гораздо дольше, чем Eagle Capital. Также можно использовать государственную политику и налоговые схемы для требования или поощрения более длительных сроков хранения акций.

Например, группа лидеров американского бизнеса из обеих политических партий предложила утвердить налог на финансовые транзакции. Это могло бы уменьшить спекулятивную, высокочастотную торговлю на рынке в пользу более длительного хранения акций. Группа называет себя «Проектом американского процветания», и в нее входят генеральные директора и председатели Royal Dutch Shell, Levi Strauss и Pfizer. Великобритания, Гонконг и Сингапур – все они ввели подобные налоги на финансовые транзакции.