Опухш и тайна волшебного озера

– Хм, – задумался Неёжик, потерявший тропинку. – Этого места я совершенно не помню. А идти наобум опасно. Давай-ка сделаем вот что – подсади меня на это дерево, я заберусь повыше и посмотрю, где мы оказались.

Так и сделали – Опухш подставил Неёжику макушку, на которой тот подпрыгнул и уцепился за большое дерево. А вот дальше произошло что-то невообразимое – дерево вместе с Неёжиком вдруг поднялось в воздух. А потом опустилось. Потом снова поднялось. И снова опустилось, издав цокающий звук. То же самое взялось проделывать и другое дерево неподалеку. Опухш уже подумал, что весь лес сейчас затанцует, но нет – остальные деревья остались на месте, удивленно взирая на происходящее.

– Это не дерево! У него кора мохнатая! И корней нет! – закричал Неёжик, отчаянно пытаясь удержаться на приплясывающей колонне. Наконец, он все-таки упал на мягкую лесную подстилку. А лес вокруг закружился, и вертелся до тех пор, пока у них перед глазами не оказалась удивительная морда.

– Вы чего меня щекочете, сорванцы? Я ведь и лягнуть могу! Повезло вам, что я совсем не в настроении, – сказало странное существо с большими грустными глазами и пушистой гривой.

– Ты кто? – спросил вконец ошарашенный Неёжик.

– Меня зовут Тяжелошадь, – представился зверь.

– А что ты тут делаешь?

– Хотела бы я знать ответ на этот вопрос, – вздохнула их новая знакомая. – Я заблудилась.

– В лесу? – спросил Опухш, и тут же понял, что сказал глупость. Где же еще ей было заблудиться?

– Нет, в собственной жизни, – еще тяжелее вздохнула Тяжелошадь, и из ее ноздрей повеяло такой грустью, что даже жизнерадостному Опухшу стало не по себе.

– Между прочим, невежливо вот так стоять посреди леса, – заворчал Неёжик, отряхиваясь после падения. – Многие, между прочим, могут принять вас за дерево и попытаться на вас забраться!

– Ах, опять критика, – еще больше взгрустнула Тяжелошадь. – И вот так всю жизнь. Что ни делай – все не то, все плохо. Отдаешь лучшие годы, упираешься, тянешь, стараешься. Ненавидишь понедельники. А в ответ – ни единого доброго слова. Ох, как же мне тяжело…

– Как ты здесь вообще оказалась? – поинтересовался Неёжик. – Ты, конечно, не обижайся, но что-то я тебя раньше в лесу не видел. А я тут каждую зверушку знаю!

– Никакая я не «зверушка», – оскорбленно фыркнула Тяжелошадь. – Я сельский житель, рабочий класс! А в лесу этом оказалась, потому что уже сил не было терпеть такую жизнь.

– Какую? – поинтересовался Опухш.

– Эх, – шумно выдохнула Тяжелошадь. – Вы не подумайте, я ведь люблю работать. Но на ферме только хлестали, да понукали. Вот я и не выдержала, и удрала сюда. И ведь всего-то хотелось признания! Чтобы за мой труд хотя бы иногда кто-то говорил «спасибо!». Вот только в этом вашем лесу я чужая и делать мне здесь нечего. Куда податься, чем заняться? – словно сама себя вопросила Тяжелощадь.

– Давай начнем с того, что ты выведешь нас из этой темной чащи, – предложил Неёжик. – Раз уж ты сюда откуда-то пришла, значит, и назад сможешь выйти? Да вот хотя бы по своим же следам, – он указал на большие, размером почти с Неёжика отпечатки копыт повсюду вокруг Тяжелощади. – А то ведь мы тоже потерялись, как и ты. Не в жизни, конечно, а в лесу, но тоже хорошего мало.

От этих слов Тяжелощадь встрепенулась и взмахнула гривой.

– Река! – когда я сюда шла, я вдоволь напилась в замечательной речке. И вокруг нее не было таких высоких деревьев. Давайте я вас туда отнесу – хватайтесь! – с этими словами она наклонила голову к самой земле, так что Неёжик и Опухш смогли уцепиться за шелковистую гриву. В ней оказалась удивительно хорошо – тепло и мягко. Так что приятели быстро привыкли и начали озираться.

Мерный стук копыт Тяжелошади быстро исчезал в подстилке из трав и листвы. В такт ему вокруг них покачивался большой темный лес. На удивление тихий, как будто все вокруг уснули. Лишь время от времени из глубины ветвей доносился странный звук:

– Ууууууууууу… – как будто на вдохе, и: – Ууууууууу… – как будто кто-то выдыхал.

Внезапно Неёжик вздрогнул и прыснул, указывая куда-то вверх. Опухш поднял голову и высоко-высоко в ветвях увидел огромную черную фигуру. Присмотревшись, он понял, что это птица, а точнее…

– Это Сова Сопуха, – констатировал Неёжик.

– А почему Сопуха? – чуть не рассмеялся Опухш, но по лицу Неёжика понял, что тот не на шутку испугался – впервые за время их знакомства.

– Честно говоря, это я ей это прозвище придумал. Любит она поспать, понимаешь ли. А теперь, когда сплошная ночь, то, похоже, ее вообще не добудишься. Но ты все равно потише, мало ли чего…

Не успел он договорить, как на нос Тяжелошади упал большой дубовый лист, и она тряхнула гривой. Вышло это у нее так громко, что тень на дереве зашевелилась. На ней появились два больших зеленых глаза. Сперва один – и тот сперва открылся наполовину, уже потом целиком. Потом второй. Не сводя глаз с Тяжелошади, Сопуха зевнула.