Читаем Опыт Октября 1917-го года. Как делают революцию полностью

Еще раз изложив свою аргументацию в предельно эмоциональном ключе (текст изобилует выделениями и восклицательными знаками), Ленин переходит к последнему средству давления на коллег. «Видя, что ЦК оставил даже без ответа мои настояния в этом духе с начала Демократического совещания, что Центральный Орган вычеркивает из моих статей указания на такие вопиющие ошибки большевиков… видя это, я должен усмотреть тут «тонкий» намек на нежелание ЦК даже обсудить этот вопрос, тонкий намек на зажимание рта, и на предложение мне удалиться. Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии». Угроза выхода из ЦК харизматического лидера, основателя и вождя партии, это, пожалуй, самый неожиданный, которого члены большевистского руководства никак не ожидали.

На этот раз Ленин не предлагает никому тактического союза и не намекает на свою готовность к совместной фракционной борьбе внутри центрального аппарата партии, как это было в «Дневнике публициста». Теперь все серьезнее. Ленин прямо противопоставляет себя всему ЦК и заявляет о своей решимости сражаться с ним за влияние на всю партию.

Сразу после статьи «Кризис назрел», между 29 сентября и 4 октября, Ленин пишет еще несколько текстов аналогичного содержания. Это воззвание «К рабочим, крестьянам и солдатам», знаменитая брошюра «Удержат ли большевики государственную власть», «Письмо в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам», а также «Тезисы для доклада на конференции 8 октября Петербургской организации, а равно для резолюции и для наказа выбранным на партийный съезд».

Эти четыре текста составляют вместе целую серию, объединенные, помимо прочего, одной общей задачей. Во-первых, все они адресованы не руководству, а гораздо более широкой партийной аудитории. Во-вторых, в них ставится задача изменить фарватер партийной политики, помимо, и даже вопреки линии ЦК. Это программа внутрипартийной борьбы против существующего руководства.

Воззвание «К рабочим, крестьянам и солдатам» является, по сути, призывом к восстанию. Короткий текст (всего около двух страниц) посвящен разоблачению режима Керенского и завершается словами «Ни одного дня нельзя терпеть, чтобы усмиряли военной силой крестьян, чтобы гибли тысячи и тысячи на войне, когда можно и должно немедленно предложить справедливый мир. Долой правительство Керенского… Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!». Принципиально важным здесь является только одно: эта листовка адресована не большевистской партии и не предназначено для обсуждения и принятия ее органами. Ленин, в нарушение формальной дисциплины, обращается с призывом к восстанию помимо своей партии, которая в тексте вообще не упоминается ни разу!

В кратком предисловии ко второму изданию статьи «Удержат ли большевики государственную власть» Ленин утверждает 9 ноября 1917 г.: «Настоящая брошюра писана, как видно из ее текста, в конце сентября и закончена 1-го октября 1917 года». Именно на этом отрезке времени, как было показано выше, задачи, которые перед собой ставил большевистский вождь по отношению к собственной партии, резко менялись. Это обусловило двойное измерение содержания статьи.

Задуманная, скорее всего, в середине 20-х чисел сентября, еще до «разрыва» с ЦК, статья подвергает резкой критике «все направления… от кадетов-корниловцев до полу-большевиков, все за исключением большевиков» за их неверие в возможность устойчивой большевистской власти. Оппонируя политическим противникам, Ленин, на самом деле стремится победить сомнения собственных товарищей по партии, убеждая их в том, что большевики вправе рассчитывать на успех, что «не найдется той силы на земле, которая помешала бы большевикам» удержать власть «до победы всемирной социалистической революции».

Ленин прогнозирует успех большевикам только при одном условии, а именно, «если они не дадут себя запугать и сумеют взять власть», т. е. от того, сохранится ли тот политический курс, который проводит Центральный Комитет, или же он будет изменен.

В брошюре «Удержат ли большевики государственную власть» Ленин много пишет о роли Советов, которые станут аппаратом новой, пролетарской государственности. Одновременно, он ставит знак равенства между властью большевиков и диктатурой пролетариата. В его рассуждениях Советы выглядят лишь техническим аппаратом, обслуживающим политику партии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Революция и мы

Черносотенцы и Революция
Черносотенцы и Революция

Вадим Валерианович Кожинов, писатель, историк и публицист, создал свое направление в российской исторической науке, которое позволило дать иную оценку событиям нашего прошлого и по-новому оценить многие проблемы нашей страны.В книге, представленной вашему вниманию, В. В. Кожинов подробно рассматривает историю русского революционного и так называемого «черносотенного» движения с 1905 по 1917 год. По мнению автора, «черносотенцы» являлись последним оплотом российской государственности, именно поэтому они подвергались ожесточенным нападкам со стороны революционного и либерального лагерей до тех пор, пока не были изничтожены окончательно. Как это происходило, автор показывает на многочисленных примерах, привлекая большое количество фактического материала.

Вадим Валерианович Кожинов , Вадим Валерьянович Кожинов

История / Образование и наука
Революция, которая спасла Россию
Революция, которая спасла Россию

Рустем Вахитов, ученый и публицист, постоянный автор «Советской России», в своей новой книге пишет об Октябрьской революции 1917 года. Почему имперская Россия была обречена? Почему провалилась либеральная Февральская революция? Как получилось, что революционер-интернационалист Ленин стал русским патриотом и собирателем Отечества? Чем Октябрьская революция ценна для российского патриота?Ответы на эти вопросы вы найдете в книге. Она – о тупике дореволюционной России, о слабости русской буржуазии и прозападных либералов; о том, как Ленин, желая создать плацдарм для мировой Коммуны, воссоздал российскую, евразийскую сверхдержаву. Это лучшая оценка Октябрьской революции с точки зрения российского великодержавия и патриотизма.

Рустем Ринатович Вахитов

Документальная литература / Политика / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии