Опыты цивилистического исследования

Указанные размышления в их историческом аспекте позволяют прийти к выводу, что само по себе заключение договора купли-продажи чужой вещи вовсе не свидетельствует о его недействительности420. На этой почве в германском праве родилась идея о разделении обязательственного и распорядительного эффекта договора, в том числе и договора купли-продажи. В самом деле само по себе заключение договора купли-продажи вещи порождает лишь обязательственное отношение между продавцом и покупателем. Содержание указанного правоотношения составляет обязанность продавца передать покупателю вещь и обеспечить спокойное владение ею, обязанность покупателя уплатить за это соответствующую цену и корреспондирующие данным обязанностям право требовать передачи вещи в соответствии со взятыми на себя продавцом обязательствами (обязанностями) и право требовать уплаты стоимости вещи. Для того, чтобы принять на себя обязательство передать вещь, вовсе не обязательно обладать на нее правом собственности, ведь неисполнение обязанности передать вещь покупателю и обеспечить спокойное владение, например, в частности, в силу того, что владение вещью сосредоточено в руках ее действительного собственника, влечет последствия, связанные с неисполнением обычного договорного обязательства – обязательства передать вещь.

Согласно п. 1 ст. 223 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ)421 право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Данное положение ГК РФ, закрепляя систему traditio

, означающую, что право собственности у приобретателя по договору возникает с момента передачи вещи покупателю (получения покупателем владения вещью), тем самым показывает признание российским правопорядком разделения обязательственного и распорядительного эффекта купли-продажи. Указанное означает, что правом собственности на вещь необходимо обладать, если иное не предусмотрено договором, именно в момент передачи вещи покупателю, а не в момент заключения договора, которым продавцом принято на себя обязательство передать вещь. Если же лицо не обладает правом собственности в момент исполнения предусмотренной договором купли-продажи обязанности передать право собственности на вещь, то оспаривать следует не обязательственную сделку купли-продажи, а распорядительную сделку по переносу права собственности.

Таковы исходные позиции, которые являются той основой, через призму которой и следует анализировать собственно возможность заключения договора залога несобственником.

В научной литературе и в судебной практике применительно к возможности заключения договора залога несобственником и последствиям заключения такого договора сложилось несколько подходов.

Первый из указанных подходов сводится к тому, что договор залога, заключенный лицом, которое не является собственником передаваемого в залог имущества (предмета залога) и не уполномочено собственником на передачу данного имущества в залог, является недействительной (ничтожной) сделкой в соответствии со ст. 168 ГК РФ422

.

Логика такого решения проблемы распоряжения чужой вещью путем заключения договора залога сводится к следующему. Требование о том, что установить залог на вещь может только ее собственник, содержится в абз. 1 п. 2 ст. 335 ГК РФ, согласно которому право передачи вещи в залог принадлежит собственнику вещи. Лицо, имеющее иное вещное право, может передать вещь в залог в случаях, предусмотренных ГК РФ. Пунктом 1 ст. 6 Федерального закона от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)»423 предусмотрено, что ипотека может быть установлена на имущество, которое принадлежит залогодателю на праве собственности или праве хозяйственного ведения. Более того, ст. 209 ГК РФ предусматривает, что правом отдавать вещь в залог обладает лишь ее собственник. Судебная практика применения ст. 335 ГК РФ исходит из того, что поскольку требование о необходимости залогодателю быть собственником предмета залога установлено законом, то несоблюдение указанного требования является основанием для признания договора залога недействительным (ничтожным) по ст. 168 ГК РФ, предусматривающей признание недействительной сделки, противоречащей закону либо иному нормативно-правовому акту424. Следствием такого подхода является то, что право залога считается не возникшим в силу п. 1 ст. 167 ГК РФ, согласно которому недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.