Орда (Тетралогия)

А если допустить, что старик мажордом не просто солгал из желания поднять свой престиж? Если он вообще не тот, за кого себя выдаёт? Если он, скажем, шпион Южной империи? Управитель дворца — неплохая должность для шпиона. Хотя, с другой стороны, что касается наиболее важных дел, так Баурджин никогда не отдавал относительно них никаких письменных распоряжений, да и устные передавал только лично, тому же Инь Шаньзею, например. А что передавал? Что они тут, в кабинете, обсуждали? А всё! Зверски убитых караванщиков обсуждали? Конечно. И фальшивый караван, который курсирует по маршруту Ицзин-Ай — Турфан и обратно вот уже третий месяц безо всякого результата, если не считать обогащения некоторых местных торговцев. Никто на караванщиков — отборных, вооружённых до зубов, воинов — почему-то не нападает, несмотря на все слухи, усердно распространяемые Кижи-Чинаем на постоялом дворе Шань Ю и в иных местах. А если предположить, что Чу Янь как-то связан с разбойниками? С той самой неуловимой и жуткой бандой, на время почему-то затаившейся? А, может, затаились, потому что мажордом предупредил об опасности?

Баурджин раздражённо бросил кисть, вспоминая, что они ещё здесь обсуждали. Ремонтников — несомненно! Так ведь Чу Янь их и нанимал! Монахи... любители имбирного пива — пожар в архиве, что, с подачи Чу Яня, что ли? И Фаня... Фаня, с тех пор, как к нему приставили охрану — тоже никто больше не трогал.

Да, конечно, мажордома можно во всём этом обвинить, если, правда, допустить, что он каким-то образом умудрился подслушивать все беседы в приёмной. А как? Стены во дворце толстые, у дверей всегда стоит стража — не прислонишься ухом. И всё же, если допустить...

— Фань!

Князь нервно дёрнул колокольчик.

— Да, господин наместник.

— Подойди ближе, к столу. Вот так. Теперь почитай стихи.

— Стихи? — секретарь хлопнул ресницами. — Какие вам угодно, господин?

— Да, господи, любые! — выйдя из-за стола, Баурджин подошёл к двери и обернулся уже на пороге. — К примеру, хоть того же Ду Фу.

— Хорошо, господин...

В синем небе кружит

Одинокая хищная птицаА под нею — две чайкиПлывут по реке не спеша.

— Хорошие стихи, Фань! — улыбнулся князь. — Вот так и читай, обычным своим голосом. Громче не надо, тише — тоже. Главное, не останавливайся.

Сказал — и тут же вышел.

— А кто слушать-то будет? — запоздало спросил Фань.

И, не услышав ответа, продолжил, недоумённо пожимая плечами:

Хищник может легкоЗа добычею вниз устремиться,Но не знает тревоги

Беспечная чаек душа.

Звонкий голос секретаря затих за прикрытой дверью. Двое стражников в сверкающих панцирях вытянулись при виде наместника. Князь окинул их быстрым подозрительным взглядом — а, может, они?

Ага, как же! Один — монгол Керачу-джэвэ, другой — местный, из сотни Ху Мэньцзаня. Уж никак не могли сговориться.

Баурджин прошёл в закуток мажордома — вот он, даже никак не примыкает ни к приёмной, ни к кабинету... Ничего тут не услышишь, абсолютно ничего! Что же тогда остаётся? Одни пустые догадки.

Князь уселся за небольшой столик, за которым обычно сидел мажордом и внезапно поёжился — холодновато! Хотя отопитель-кан — вот он. Баурджин дотронулся до него рукой — холодный! И когда, наконец, сделают ремонт? Что-то не очень-то спешит с ним Чу Янь. И у него кан холодный, и в приёмной, и в кабинете... И — в приёмной! И — в кабинете!

А ну-ка!

Наклонившись, князь отодвинул металлическую заслонку...

...и законы природыБлизки человеческой доле... —

донёсся до него отчётливый голос Фаня.

Одиноко стоюСреди тысячи дел и забот[9].

Глава 11

Весна 1217 г. Ицзин-Ай

СТРЕЛА

Лишь бы судьба в этот день позволила нам уйти!..

Надо проникнуть сквозь мрачную, тесную щель.

Руку тебе подам, и ты не страшись в пути...

Вэнь И-До. Из книги «Мёртвая вода»

Быстрей! Как можно быстрее!

— Коня! — громко закричал князь. — Воинов!

На зов тут же явились оба начальника охраны — Ху Мэньцзань и Керачу-джэвэ.

— Керачу — остаёшься здесь, Ху — за мной. Прихвати человек с десяток.

— Слушаюсь, господин наместник!

Усатый сотник просиял от такого доверия, только что язык не показал сопернику-конкуренту. Хотя, конечно, к примеру, куда-нибудь в пустыню или в степь Баурджин взял бы монголов, но вот здесь, в городе, лучше было использовать местных.

— К монастырю! — прицепив к поясу саблю, нойон птицей взмыл в седло.

— К какому, господин? К Северному или Южному?

— К Северному, — подумав, вспомнил князь.

И кавалькада всадников, выскочив из ворот дворцовой крепости, помчалась к северным воротам.

— Почему — туда? — на скаку прокричал Баурджин.

— На главных улицах сейчас слишком много народу, — пояснил сотник. — Так быстрее будем.