Орда (Тетралогия)

Дробно простучав копытами по мостовой, кони во весь опор понеслись к воротам.

— Дорогу! Дорогу господину наместнику! — вырвавшись вперёд, Ху Мэньцзань замахал над головой плёткой.

Да встречавшийся на пути народ и без того шарахался во все стороны!

— Дорогу! Поберегись!

Миновав ещё одни ворота, отряд обогнул квартал доходных домов и, проскочив аллеей слив и акаций, оказался в виду монастыря, увенчанная золочёной крышей пагода которого величественно рвалась к синему весеннему небу. Как всегда, во дворе монастыря уже было полно народу — паломники, монахи да и просто любопытствующие. Кто-то молился у субургана с хрустальноглазым Буддой, кто-то глазел, как монахи тащили куда-то воду в смешных треугольных вёдрах, а кое-кто азартно скупал у пройдошистого вида служки различного рода реликвии, «сувениры», как их презрительно именовал воспитанный в строго атеистических традициях Баурджин.

Спешившись, князь, прихватив с собой сотника и ещё пару воинов, прыжками поднялся по лестнице, ведущей в покои монастыря, укреплённого, кстати, ничуть не хуже дворца наместника. Остановил. Ухватив за плечи, проходящих мимо монахов:

— Где настоятель?

Баурджин и сам пока не знал, зачем ему понадобился настоятель, просто, пока это бы наиболее удобный путь узнать хоть что-нибудь, кого же ещё-то спрашивать, не зевак же на просторном дворе? Хотя...

— Ху! Спустись вниз и спроси торговца — не видал ли он здесь вальяжного пожилого господина... или смешного лупоглазого парня.

— Слушаюсь, господин!

Придерживая саблю, сотник едва ли не кубарем скатился с лестницы вниз.

— Настоятель! — снова нервно закричал Баурджин. — Где настоятель?

— Его святейшество Даньдзиньбэй-лама с утра отправился посещать школы, — высунувшись из приоткрывшейся двери, пояснил какой-то бритоголовый монах в жёлтой рясе. Впрочем, они все тут были бритоголовые и в жёлтых рясах.

— Чёрт! — не сдержавшись, выругался князь. — А ты кто такой?

Монах поклонился:

— Я — секретарь его святейшества Даньдзиньбэя-ламы, зовут меня...

— К вам в монастырь сегодня — вот, буквально только что — не приходил вальяжный старик, высокий и сутулый. Некий Чу Янь, учёнейший профессор и управитель дворца.

— Нет, — покачал головой монах. — Его святейшество сегодня никого не принимал.

— А монахи? К ним мог кто-то зайти?

— О, да, господин наместник!

Смотри-ка, узнал!

— Но только лишь во двор, посторонним запрещено посещать кельи.

— Во двор! — поблагодарив, Баурджин махнул рукой воинам.

Черт! Какие крутые ступеньки. Князь едва не свалился, зацепившись саблей. Ага — вот он, торговец. Ну до чего же пройдошистая физиономия. А рядом... рядом — сотник Ху Мэньцзань. Что-то спрашивает, молодец...

— Ху!

Сотник дёрнулся, обернулся. Заулыбался, узнав наместника.

— Чу Яня, похоже, никто не видел, господин, — быстро доложил Ху Мэньцзинь. — Но лупоглазого парня заметили. Вот он как раз о нём и рассказывал, — сотник кивнул на торговца реликвиями — серебряными и медными колокольчиками, чётками и небольшими мельницами, напомнившими Баурджину-Дубову кофемолки — почему-то считалось, что при вращении таких мельниц молитвы быстрее достигнут божественных ушей.

— Да-да, тут был один лупоглазый парень, — подтвердил торговец. — Этакая неловкая деревенщина — едва не опрокинул мне весь прилавок.

— Да-да! — просиял князь. — Это точно он. А куда пошёл? Что-нибудь спрашивал?

— Интересовался некоторыми братьями, господин, — пройдошистый монах улыбнулся. — Из тех, что частенько посещают харчевню некоего старика Ань Ганя — там варят отличное имбирное пиво, рекомендую и вам сходить!

— Обязательно сходим, — заверил наместник. — Так что это за монахи?

— Брат Калиму и брат Ли Ясань. Они как раз сейчас носят воду из колодца.

— Отлично! — Баурджин резко развернулся. — А где колодец?

— Во-он там, у самой стены.

Толпа у колодца собралась приличная — воду носили человек двадцать монахов, не считая толпящихся рядом паломников.

— Кажется, там наш знакомый, господин! — приглядевшись, улыбнулся сотник.

Ну да! Князь и сам высмотрел в толпе Инь Шаньзея. А вот, рядом с ним, и незадачливый Жэнь. Остановили какого-то монаха с вёдрами... Что-то расспрашивают.

Баурджин махнул рукой:

— К ним!

Что-то необычное вдруг показалось князю в собравшейся у колодца толпы. Что-то такое... Словно будто бы что-то случилось.

— Скорей!

Нехорошее предчувствие охватило бегущего наместника, и чем ближе он продвигался к колодцу, тем хуже были мысли. Бритоголовые монахи, паломники, зеваки вдруг как-то странно застыли... и резко хлынули по сторонам с дикими воплями.

Что? Что такое?

— Убили! Убили!

— Что случилось? Кого убили?

Расталкивая толпу Баурджин прорвался к колодцу...

Двое монахов с неприметными лицами, раскинув руки, лежали у каменного ограждения колодца. Лицо одного из них было искажено страданиями, второй, похоже, был уже мёртв.

— Кто? Кто? — громко спрашивал раненого Инь Шаньзей.

— Ммм... ммм...

Вместо ответа, из уст монаха вырвалось лишь мычание и последний предсмертный хрип.