Орден Небесного клинка (СИ)

Мари углядела момент и уколола. Сваринно отпрянул, и его меч тут же полетел в Бардо. Руп увидел окно для атаки и, замахиваясь, шагнул вперёд. Медленно. Филипп пнул его в живот, отпугнул Мари ложным выпадом. Сваринно разбил витрину локтем и взял в левую руку богато украшенный клинок королей Тискании. Фламберг он держал навершием под мышкой и орудовал им, словно копьём, отгоняя Мари; в левой сжимал меч тисканцев, отпугивавший оклемавшегося после удара Рупа.

«Он слишком силён…».

Бардо бросилась в атаку, Свивер за ней. Филипп, размахивая двумя клинками, перешёл в ответное наступление. Двое плясали перед одним, он теснил их, не давал обойти, заставлял преграждать друг другу путь. Его лицо в свете газовых фонарей оставалось непроницаемым, ни намёка на оскал или одышку. Лишь глаза расчётливо прыгали из стороны в сторону, оценивая окружение и движения врагов.

Вскоре Филипп оказался спиной к выходу. Он бросил в Рупа клинок, тот едва успел сблокировать королевский меч. Филипп отступал, Мари продолжала колоть. Сваринно широко взмахнул фламбергом, отпугивая Бардо. Схватился левой рукой за стойку с доспехом и уронил на Мари. Руперт помог ей, но враг уже бежал вниз по лестнице.

Бардо и Свивер метнулись вниз по ступеням. В узком проходе ждал Филипп. Мари и Сваринно укололи, но оба не дотянулись. Руп попытался ударить сразу после Бардо, но ему не хватило места. Филипп бросился в зал с экспонатами, двое рванули за ним.

Сваринно ронял одну вещь за другой: доспех, стойку с копьями, шкаф с керамикой. Руп споткнулся обо что-то и упал. Он поднял глаза, когда Филипп прыгнул в открытое окно.

— Чтоб его! — крикнула Мари, подбежав к окну. — У него там машина готовая стоит! Книга у него?

— Да…

Руп тяжело дышал, прямо-таки задыхался. Его трясло. Казалось, что у него нет сил подняться с груды доспехов. Он не видел ничего, кроме уродливого меча. Огромного, изогнутого, словно змея.

— Я чуть не обделался, — выдохнул Руп, когда подошла Мари.

— Я тоже. А ещё подонок задел меня. Там, на лестнице, — она держалась за руку чуть ниже локтя. — Вставай, Руперт, нужно уходить. Вернёшь свою саблю на место, а мою шпагу брось рядом со сторожем. Я пойду закрою кабинет директора — полиция не должна понять, что тут был кто-то ещё.

_________________________________________________

Как ни странно, ещё с раннего утра больница была полна посетителями. Мари сидела на скамье в зале ожидания. Сквозь грубо намотанные бинты проступало красное пятно, медик из Руперта вышел так себе, но она хотя бы не истекла кровью.

Бардо больше беспокоило то, что она совершенно не заметила того удара. Боевая ярость затуманила её взор и…

— Привет!

Рядом с Мари стояла девочка лет восьми, худенькая, хрупкая, со светлыми волосами и большими голубыми глазами.

— Здравствуй, — ответила Бардо. — А ты почему одна?

— Мой дядя в соседнем кабинете, он укололся об гвоздь в сарае. Об очень большой гвоздь. — Девочка приветливо улыбалась незнакомой женщине, словно давно знала её. — А как ты поранилась?

— Эм… Зеркало дома разбилось.

— Понятно, — девочка села рядом и принялась болтать ножками. — Я вчера тоже тут была. И позавчера. Я часто сюда хожу. И я как-то видела тебя, ты шла по коридору с такой страшной сморщенной тётей.

— Это моя бабушка, она очень добрая. А почему ты с дядей, а не с мамой или папой?

— Папа поехал в Ваюту, на заработки, а мама умерла, когда я была маленькая. Я её почти не помню.

— Вот как. Ты сказала, что часто бываешь здесь… Почему?

— У меня синдром… — девочка задумавшись взглянула на потолок. — Не могу выговорить это слово. В общем, я болею. Поэтому папа и уехал, они с дядей хотят меня вылечить. А ты ничем не болеешь?

— Нет, мне повезло.

Из кабинета выглянула медсестра:

— Следующий!

Мари ещё раз взглянула на девочку и вошла в кабинет.

В историю с зеркалом врач не поверил. Да и сама Бардо не поверила бы — рана больше походила на очень чистый порез ножовкой. Благо медики не стали задавать слишком много вопросов и молча обработали рану.

Мари с детства боялась иголок, и когда врач сказал, что ей наложат шесть швов, глаза Бардо округлились.

«Позор! Позор! — думала Мари, когда игла впилась в её кожу. — Сама колю шпагой, а такой мелочи… Ай! Криворукий!».

Когда Мари наконец забинтовали руку и она вышла под «Следующий!», голубоглазой приветливой девочки в коридоре уже не было.

В дом Свиверов Мари вернулась к полудню. Художка ещё спал, Герман поднялся и уже приготовил завтрак. Перекусив, Бардо затопила камин, принесла свежую газету и вышла во двор, чтобы убрать листья. Когда она уже заканчивала, появился Руп.

— Убери, — Мари увидела кригсмессер в его руках. — Возьми пока деревянный, я не убирала их в футляр, они должны быть в большой гостиной.

— Я уже дрался металлическим…

— Я сказала убери. Хочешь у меня учиться, тогда слушайся.

Пока Бардо собирала листья в мешок и относила грабли в сарай, Свивер вернулся с двумя деревянными клинками. Он протянул один Мари и встал в стойку.