Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить

Разумно было бы предположить, что пропаганда многодетности и, мало того, ее постоянное материальное поощрение в масштабах государства чреваты демографическим взрывом. Тем самым, которого так боятся нынешние развитые государства. В принципе так оно и было: взрыв не взрыв, но скачкообразный рост рождаемости в Третьем рейхе имел место. Вот только национал-социалисты не боялись его, а ждали с нетерпением, всеми силами стремились к тому, чтобы он произошел как можно скорее. «То, что мы ныне в страхе называем перенаселением, не что иное, как естественное состояние здоровых, то есть растущих народов», – заявляли пропагандисты. «Труд Адольфа Гитлера только тогда состоится в будущем, когда его понесет достаточное количество полноценных германских людей». Адольф Гитлер и его соратники рассчитывали, что вскоре наступит время, когда германскому народу придется заселять обширнейшие территории на востоке, и боялись, как бы немцев не постигла судьба гуннов, растворившихся среди завоеванных ими народов. «Сильный должен господствовать, – заявлял фюрер, – а не сливаться с более слабым, жертвуя собственным величием и достоинством. Если этот закон не будет реализовываться, любое развитие станет бессмысленным». Поэтому он мечтал о многочисленной нации – как можно более многочисленной. А это значит – в каждой немецкой семье должны были расти трое-четверо и более детей – чем больше, тем лучше, причем воспитываться они должны как прирожденные господа всея обозримой вселенной, чтобы у них не было трудностей в управлении землями, которые в бою завоевали их отцы. «Достижение самоутверждения народа зависит от того, насколько велико число чистокровных, полноценных работо– и обороноспособных людей, а также лидерских натур, в отличие от людей среднего или низшего уровня», – писали национал-социалистические демографы в популярной «Демографо-политической азбуке».[59]

Все же, кто ратовал за ограничение рождаемости, принцип «одна семья – два ребенка» и прочее, – считались врагами не только режима, но и народа в целом.

В первую очередь врагами оказывались врачи-социалисты. Именно они активно продвигали в 20-е годы ХХ века тезис о необходимости ограничения рождаемости, организовывали разнообразные общественные организации типа «Объединения за упорядочение рождаемости и сексуальную гигиену», пытались донести до обывателей мысль, что если снизить рождаемость, то и уровень жизни в измученной кризисами стране станет выше. Национал-социалистов приводила в ужас сама мысль о том, что кто-то может всерьез добиваться сокращения рождаемости, сокращения числа немцев. Они были свято уверены в том, что требовать от народа ограничения рождаемости – значит ставить под угрозу само его существование, так как четко рассчитать, в какой мере должно происходить это ограничение, невозможно, следовательно, можно в любой момент перегнуть палку и запустить процесс вымирания нации. Сочувствующие национал-социалистам статистики и демографы были готовы наглядно продемонстрировать каждому сомневающемуся выкладки, из которых следовало, что народ, развивающийся по системе «два ребенка в семье», потеряет через 90 лет четверть своего состава.

Основная идея, которую лидеры национал-социализма стремились вложить в умы всех немцев, заключалась в том, что в каждой семье должны расти минимум четыре ребенка. При этом количество детей в семье уже не было «личным делом каждой семьи, но стало /…/ долгом перед предками и германским народом», как об этом постоянно говорили партийные вожди. «Все привыкли к тому, что малая семья – это норма, а полную семью рассматривают как исключение – все поставлено с ног на голову», – заявляли они и в принципе были правы. Можно по-разному относиться к идеологической составляющей национал-социализма, но многие мысли идеологов Третьего рейха о развитии нации, многие действия, направленные на обеспечение ее выживания, нельзя не признать весьма здравыми. Настолько, что их впору применять в условиях современной России. По крайней мере, политике поощрения создания молодых семей и поощрения деторождения можно только позавидовать.

Дело в том, что лидеры национал-социализма делали ставку на еще не рожденное поколение, на тех, кто должен был прийти на смену немцам, пережившим Первую мировую и эпоху экономических кризисов, на детей, рожденных под властью Гитлера. Именно им предстояло получить в руки власть над миром, стать носителями идей победившего национал-социализма. В том же, что учение Гитлера победит, у руководителей партии не было ни малейших сомнений. «Успех нашей работы я измеряю не ростом наших дорог, – говорил Адольф Гитлер. – Я измеряю его не нашими новыми фабриками, а также не новыми мостами, которые мы строим, не дивизиями, которые мы формируем, – однако на вершине оценки успеха этой работы стоит германское дитя, стоит германская молодежь. Если она растет, я убежден, что наш народ не погибнет, а наши труды не пропадут даром». Присоединялся к нему и Рудольф Гесс, считавший, что «многодетность – дело состоявшегося национал-социализма».